Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [111]

19 апреля. Заседание в Союзе писателей совета по переводу бел.лит. С Быковым. Подписал книжку ему. Он сказал, что плохо себя чувствует. Рассказал ему о подготовке спектакля у нас на студии по его "Незагойнай ране" с песней на мои стихи "В каждой деревне памятник" (режиссер Александр Козлов, композитор Нина Устинова). Спросил у него: хочет ли посмотреть сценарий. Быков: "Ну, если ты готовил, считай, что авторизовано, мне читать не надо". Спросил у меня: как дела в Витебске, кто из молодых подает надежды, есть ли прозаики, чувствуется ли роль отделения, с кем я.

23 апреля. Неожиданно средь белого дня съездил на дачу. Посмотрел фундамент дома и посадил 2 войлочных вишни, 2 черноплодных рябины, 3 черных смородины. Участок выглядит довольно хорошо, аккуратно. Легко копается земля - и хочется ее копать и что-то на ней сажать.

27 апреля. Лена читает Диккенса и "уговаривает" меня, что я тоже должен читать этого великого писателя (подписку я сделал для нее).

2 мая. Письмо от Юдина: на вечере "Новые произведения московских композиторов" 18 июня и на "Московской осени" будут звучать его романсы на мои стихи.

3 мая. В газете на завтра идет мой Фрадкин. Исправил в корректуре то, что было вычеркнуто: "его песни мы пели еще до войны".

4 мая. Писал о Володе Лисицыне. Виделся с его братом Иваном.

24 мая. В обкоме подписано постановление о поездке в ГДР. Меня включили в делегацию. Выступал с Шутовым, Ягодницким и Попковичем на парткурсах. Заказал медальон для памятника на могиле папы, долго выбирал фото, взял то, что сам снимал летом 65-го.

25 мая. Инструктаж в обкоме: как и о чем говорить в ГДР, о чем не говорить, как себя вести. Читал Гейне. Вертелись строки: "Серебристые старые ели, словно к другу, стучали в окно. Генрих Гейне прикован к постели и не может к ним выйти давно".

26 мая. Праздник 1010-летия города. Парад оркестров (сводный, дирижер Гр. Цейтлин, его длинный нос мог бы заменить дирижерскую палочку) - очень впечатляющее зрелище, а звуки оркестра на меня всегда действуют, чуть ли не доводя до слез сентиментального умиления. Черти, скоморохи, сказочные герои по улицам - карнавал. На Двине - ладья, княгиня Ольга, дружина, факелы, вертолеты с флагами. И надо всем этим звучат с утра в рупорах мои строки из "Молодости древнего Витебска".

27 мая. Готовлюсь к поездке. Читаю Клейста и о Клейсте в "БВЛ": мы ведь едем во Франкфурт-на-Одере, с которым он связан. О "матрацной могиле" Гейне.

31 мая. Франкфурт. Встреча. Когда бы кто-нибудь сказал заранее мне, юному, в году суровом том, что наши песни буду петь в Германии я с немцами за дружеским столом, когда бы… Шла тогда война народная. И кто забыть посмеет о войне? Но вот пою во Франкфурте-на-Одере - и здесь по-русски подпевают мне.

1 июня. Папирфабрик. Обед на берегу озера. Эберсвальд - кабаний лес.

2 июня. Поездка в кооператив. Яблочное вино. Лошади, катание. Праздник газеты. Все на площади стоят, мы сидим. В концертном зале – симфонический оркестр из Токио.

3 июня. На концерте артистов 8 стран. Елена Вондрачкова. И знаменитый Дин Рид. Реагирование зала на мольбу о мире, пламенность певца.

4 июня. Бад Заров. Дом Горького (1922-23), документы о его пребывании, о первом издании романа "Мать" на немецком языке (1907). Памятник у дома в русском народном стиле. Заехали сюда по моей просьбе.

5 июня. Дорога на Берлин. Ливень. Бранденбургские ворота. Ратушкелер. Какой-то эксклюзивный магазин - и кожаная куртка, которую все вместе выбрали мне. Как будто бы нет и в помине войны. И у всех на виду я с милою немкой в Берлине по Унтер-ден-Линден иду. Она мне стихи переводит любимых поэтов моих, и с ними сквозь годы уводит туда, где огонь не затих…

9 июня. Вечером по теле - встреча с Быковым. Мне показалось, что отвечая на вопросы, он как бы вынужден сдерживать себя. А он глубже, интереснее, даже во всех будничных, доверительных разговорах со мной и в Витебске, и в Гродно, Могилеве.

11 июня. По телефону с Быковым, чтобы он посмотрел 13-го по теле наш спектакль по его рассказу.

16 июня. "Русско-еврейский (идиш) словарь". Наконец-то дожили до этого!..

18 июня. Быков - Герой Соц. Труда. Утром послал ему телеграмму; "Ушачи, Витебск, вся великая земля кричит тебе "ура", пусть дни идут под знаком Быкова, под знаком правды и добра".

23 июня. На даче. Снял первый урожай - полбанки клубники с земляникой. Сидел в лесу и думал о жизни.

26 июня. Мой день. Звонки, открытки, телеграммы. А грустно и, может, не от лет, летящих друг за другом вдогонку, а от неписанья, от суетливых дел.

29 июня. И стал я сегодня Ветераном Труда. Даже прицепил медаль.

6 июля. Пакет из Болгарии. Пять экз. газеты "Отечествен зов". Под названием "Лирическое осмысление жизни" - мой портрет, интервью и шесть стихотворений в переводе на болгарский.

8 июля. Звонок Юдина: с успехом прозвучали романсы на мои стихи в концерте в Доме композитора (пришлет программу), готов цикл "Витебск", начиная с Шагала - "Витебск, 1903 год".

25 июля. Сообщение о смерти Володи Короткевича. И сразу столько воспоминаний: первая встреча в Витебске, телеграмма ему, в театре на репетиции "Витебских звонов". (Позвонил мне, я пришел, он в пустом зале, в дреме над режиссерским столиком, поднял голову: "А, Додя!" - обнялись и - снова отключился…). Он ушел совсем молодой… Грустный день над Днепром и Двиной…