Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [112]

3 августа. С Ремом в Тбилиси. Телестудия. Запись. Говорили, представляли передачи, Рем - о белорусско-грузинских литературных связях, я читал много стихов. Все это для "Программы Витебской студии телевидения", которая планируется на 25.08. У Берулавы в журнале "Дроша" - "Знамя", ему на книге: "Слава Тбилиси! И Витебску слава! Знамя в руках у Хута Берулавы". Гуляли по Руставели…

4 августа. Духанчик. Лобио. Кахетинское в кувшинах. Джвари. Мцхета.

5 августа. Дождь. В музее искусства Грузии. Пиросмани.

10 августа. А нужно просто заниматься делом, за правду, коль придется, лечь костьми на этом свете, не таком уж белом и не таком уж черном, черт возьми…

17 августа. Появился 1-й том энциклопедии "Літаратуры і мастацтва Беларусі". В нем наши с Леной "Віцебскае Літаратурнае жыццё", "Віцебскія вокны РОСТА", "Віцебская Тэлестудыя".

18 августа. На крыше городской светло и просто, от милой рощицы своей вдали, вдруг поселилась юная березка, как маленькая странница земли. Какой дорогой шла сюда, откуда? Над бездною, презрев добро и зло, природы зеленеющее чудо под витебскими звездами взошло.

19 августа. Временем замутнено Витьбы зеленое дно.

20 августа. Подбирал страницы для передачи "С Витебском связанные судьбы": Блок, Чуковский, Маршак. Это же - в "Витебский вокзал".

21 августа. Того старого города уже нет. И мало кто помнит, что там, где пролег широкий проспект Фрунзе, была узкая, с ветхими домишками улица Задуновская. Здесь стоял дом, который принадлежал Б. А. Гительсону - деду Самуила Яковлевича Маршака. И осенью 1893 года начался короткий - витебский! – период детства поэта. "Старый дом в старом городе" назвал он через много лет главу автобиографической книги "В начале жизни": "Я был слишком мал, чтобы по-настоящему заметить разницу между Воронежем, где я родился… и этим еще незнакомым городом, в котором жили мамины родители. Но все-таки с первых же дней я почувствовал, что все здесь какое-то другое, особенное: больше старых домов, много узких, кривых, горбатых улиц и совсем тесных переулков. Кое-где высятся старинные башни и церкви… И всюду слышится торопливая и в то же время певучая еврейская речь… Даже с лошадью старик извозчик, который вез нас с вокзала, разговаривал по-еврейски, и, что удивило меня больше всего, она отлично понимала его…".

Сегодня я был на проспекте Фрунзе, рядом с домом, в котором жил десять лет, выступал в библиотеке имени Маршака и рассказывал ребятам, что в конце прошлого века в Витебске, хоть и недолго, жил их любимый писатель Маршак.

24 августа. Почему-то пришел Салтук. Был навеселе. Сказал-просил, чтобы я за него поучаствовал в празднике Скорины и в семинаре творческой молодежи.

27 августа. Слушал по своему ВЭФу всякие "чуждые" голоса. "Поймал" передачу о Марке Шагале. Записал высказывания Эткинда: "Он живет внутри им созданного мира еврейской сказки". "Витебск - глухая дыра его детства, русско-еврейское местечко начала века". "Сочетание еврейского национального и символического". "Живи он в Москве - что делало бы Министерство культуры с его евреями". "Как хорошо, что этот старый еврей, которому уже исполнилось 97 лет, живет далеко от Москвы". "Столетний гениальный художник".

29 августа. Посреди моих годов быстротечных, как я начале, в радости или в печали, расписанье поездов изучаю на вокзале. Пусть спешат среди проталин, посреди лесов и лет. В век космических ракет я, как встарь, сентиментален…

1 сентября. На даче. По дороге "спотыкался о строки": "чтоб разрозненные звенья памяти в одно связать", "Тут времени таинственная нить заземлена в конце или в начале".

2 сентября. Полоцк. Праздник Скорины. Приехали с Попковичем, присоединились к Бородулину, Зуенку, Метлицкому. Выступали у памятника. Читал полстранички из "Сквозь даль времен".

3 сентября. Время камни собирать с тех тропинок и дорог, где мою земную кладь я разбрасывал, как мог…

5 сентября. И я рванулся, как боевой конь, потому что взыграла моя кровь. И пошел и произнес пламенную речь в защиту авторских прав журналистов, ущемленных "новой" гонорарной политикой. Переносил в записную стихи последних дней.

8 сентября. Через поле и лес с двумя мешками, в которых было семь саженцев - крыжовник, красная и черная смородина.

9 сентября. Саженцы прижились… Кукурузные початки набрал с колхозного поля, которое рядом. Вечером варили – вкусно и пахнет узбекским и наровлянским детством. Вкус детства.

10 сентября. По Витебску осеннему брожу, Двину перехожу как бы межу, что на две части город разделяла. Давно они в согласии слились. И даль любая - это тоже близь от старого до нового квартала, от дома моего и до вокзала. Весь город будто устремлен в зенит. Высотная гостиница глядит на мир многооконными глазами. И камни прошлого покрыла мгла, где церковь Благовещенья была. А мы не сберегли столетий память. Но в сердце мы навечно сберегли историю своей родной земля, чтоб далеко нести ее по свету… На берегу в желтеющей листве укрыто театральное кафе - там в автомат я опущу монету. И сразу, как из вечера в зарю, любимая, тебе я позвоню, скажу: "Давай мы все обиды бросим… Под радугой последнюю в году на Пушкинском мосту тебя я жду - да осенит нас Витебская осень!"