Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [113]
17 сентября. Вторую неделю брожу я в осенних лесах… Проснулся ночью и записал эту строку. А утром: "С неясною целью брожу я в осенних лесах".
27 сентября. В Наровле. По райцентру гуляет гусь… Большая хорошая наровлянская квартира. Мама не дожила. А папа - не ускорило ли это его уход из жизни, ведь он привык к другим условиям, и сорок лет ходил, возился, носил дрова, рубил, топил грубу - и вдруг всего лишился. Еврейский новый год. Того, кто выбивает надписи на памятниках нет – уехал в колхоз. В книжном - "Словарь ветров".
28 сентября. Договорились: после обеда ставить памятник. Но художник был так пьян, что слова сказать не мог, а не то чтобы текст выбивать.
29 сентября. Поставили памятник. Выбил наконец пьяноватый художник. Не так все, как хотелось: обелиск ниже, чем мамин. Но зато фото: лицо - крестьянин из деревни Вербовичи!
Наровля - детства материк. Он светит мне издалека. На лавочке сидит старик - я знаю: он сидит века. Он мой отец, бессмертен он, как этот синий небосклон, как эти желтые поля, где, может быть, бессмертен я…
Стоял у нового памятника погибшим на еврейском кладбище. "Здесь похоронено свыше 100 человек, зверски убитых 22.ХІ.41 г. фашистскими палачами и их пособниками-полицейскими"… Слова "евреи" - нет… Написал стихи.
30 сентября. День рождения Лёни. Грибы наровлянские, виноград, который он вырастил. Запахи детства. Веселые и грустные эпизоды.
1 октября. Теплый день. Парк. Кладбище. И все меня провожают к автобусу.
10 октября. По телефону выразил Быкову соболезнование - умерла мама.
23 октября. Крупки. С Шушкевичем. Все дни - рассказы Станислава Петровича: жизнь, судьба. Аресты в 36-ом и 49-ом. О первой жене - Елене Романовской, писательнице. О сыне - докторе технических наук. О женитьбе там, в ссылке, она на 18 лет младше. И сын недавно все это повторил. О допросах. О геологической группе, которой руководил, помогал Андрею Александровичу, Б. Микуличу.
30 октября. Симоновско-германовский фильм "20 дней без войны". Опять я не принял Никулина в роли Лопатина…
4 ноября. Умер Лобанок, единственный первый секретарь, который позвал меня когда-то и просил написать песню о Витебске. Так и родились "Витебские мосты". Лобанку обязана и телестудия, это он добился всего, начиная от здания, в котором, кажется, собирались открыть детсад.
10 ноября. Этот город принял меня однажды, когда одиноко мне было и горько. И я услышал доброе: "Наш ты!" - это сказала Успенская горка. Замковая улица ее поддержала: "Живи и не уезжай никуда ты"… На старой ратуше пробили куранты: "Мы расскажем тебе про Марка Шагала…". И теперь, когда стою над Двиною, поседевший, в куртке и рыжем берете, предо мной за столетьем проплывает столетье – и становятся моею судьбою. Вижу: Пушкин в кибитке проехал ссыльный, Маяковский шагает, кивая прохожим. В этом древнем городе верным сыном я живу в настоящем, печалюсь о прошлом и тревожусь о будущем, как тревожится каждый, с надеждою и оттенком грусти… Этот город принял меня однажды и, наверно, уже никогда не отпустит.
30 ноября. День в Крынках. Лынькову было бы 85. Заехали в Зазыбы. Пасмурно. Съемки. А ведь есть еще одни Зазыбы возле Крынок - и вот их-то и надо было снимать, но там почти нет хат, а здесь 27. Два района - Лиозненский и Витебский - спорят: какие Зазыбы лыньковские, как когда-то спорили греческие города о месте рождения Гомера. Выступал в школе. Потом - в клубе.
1 декабря. Дождь или ветер по коже, но у правды на страже, если не я, то кто же, и не сейчас, то когда же?..
4 декабря. Странное чувство: как будто я начал скучать по даче. Хочется туда - в лес, в поле, в просторы, где так хорошо мне было осенью.
13 декабря. Втроем всю неделю "покоряли" Зельву - Ставер, Дмитриев и я.
15 декабря. Зимнее поле. Зимний лес. И мой дом среди снежных просторов…
31 декабря. А год заканчивается грустно. Очень многое не успел сделать… Но увидел своими глазами этот радостно-горестный мир. И потрогал своими руками эту высь, эту высь, эту даль, эту ширь. Что еще остается? До пота, до последних оставшжся сил - бесконечная эта работа - сам себя к ней приговорил.
1985
1 января. Сон - черные мокрые стены дачи. Вошел - живут переселенцы, какие-то женщины разных возрастов. Был ними. Сказали, что выселяться не будут. И сон в руку: позвонил прораб Коля и сказал, что не смогли врезать замок в мокрую мерзлую дверь на даче - и все открыто, можно заселяться всем, кому вздумается.
4 января. "Элексиры сатаны" Гофмана. Интересно, но не сейчас и уже не для меня…
5 января. Письма Левитана Чехову, а чеховских нет, по завещанию брат Лев их сжег. Л. подписывался: "Величайший художник во Вселенной". В примечаниях о том, что Чехов отнесся скептически к статьям Толстого об искусстве: как можно утверждать, что оно одряхлело, это все равно что о еде и питье так говорить.
Купил пластинку – еврейские народные песни. На конверте – шагаловская репродукция: Марк и Белла над Витебском. Включил и слушал.
9 января. Наконец-то прибыла рецензия Анатолия Преловского: "Рукопись производит хорошее впечатление". Рецензия - что надо! Хорошая, деловая. Список - 60 стихотворений, которые "составят безусловную основу".
В сборник вошли интервью известных деятелей китайской культуры и представителей молодого поколения китайцев, прозвучавшие в программе «Чтецы», которая в 2017 году транслировалась на Центральном телевидении Китая. Целью автора программы, известной китайской телеведущей Дун Цин, было воспитание читательского вкуса и повышение уважения к знанию, национальным культурным традициям и социальным достижениям – по мнению китайцев, это основополагающие факторы развития страны в благоприятном направлении. Гости программы рассказывали о своей жизни, о значимых для себя людях и событиях, читали вслух художественные произведения любимых писателей.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.