Високосный год - [44]

«Должно быть, позвонил по ошибке», — подумал Степан Артемьевич, вопросительно глянув на гостя. А тот сказал:

— Прошу прощения. Это квартира Анны Павловны Вешняковой?

— Да, — ответил Лисицын.

— Она дома?

— Нет. Видите ли… Анна Павловна недавно… скончалась

— Что вы говорите?! — растерянно отозвался гость. — Жаль. Очень жаль. Простите, я не знал. — Он постоял, медленно повернулся к лестнице и хотел уходить, но Степан Артемьевич поспешно сказал:

— Вам, наверное, хотелось узнать что-нибудь подробнее? Здесь есть дочь Анны Павловны. Зайдите в квартиру.

— Спасибо, — ответил моряк.

В квартиру он входил нерешительно и осторожно, словно опасаясь что-нибудь нечаянно задеть и уронить. Лиза, стоявшая посреди комнаты, посмотрела на гостя удивленно. Моряк, смутившись, представился:

— Романенко Михаил Борисович…

Лиза почувствовала, что теряет опору, медленно отступила назад к столу, нащупала его за спиной и оперлась руками о столешницу.

— Лисицын, — сказал Степан Артемьевич, пожав руку гостя. — А это дочь Анны Павловны, моя жена Елизавета.

Лиза молчала, сильно побледнев, Степан Артемьевич несколько суетливо подвинул гостю стул:

— Садитесь, пожалуйста.

«Как он узнал о смерти мамы? — металось в голове Лизы. — И вообще, почему он здесь?»

Романенко сел, положил фуражку на колени и объяснил свое появление:

— Видите ли… Я прежде был довольно близко знаком с Анной Павловной. Правда, давно… Лет двадцать пять тому назад. Я приезжал сюда по делам службы, и мы познакомились. И пробыли вместе три дня. А потом мне надо было уезжать в Ленинград.

— Вы с ней не переписывались? — наконец спросила Лиза глуховатым, не своим голосом.

— Я ей оставил свой адрес, написал два письма, она не ответила. Я жалел, что так оборвалось знакомство. Потом Дальний Восток, семья. Жизнь завертела, заботы, годы ушли… И вот, приехав в командировку, решил ее отыскать, повидаться… И вот беда… Старый ее дом теперь снесен, этот адрес я узнал через бюро справок.

«Показать ему письмо? — думала Лиза. — А зачем? Нет, не надо». Она посмотрела на мужа, который стоял в выжидательной позе. Лиза выпрямилась, отошла от стола, став возле окна, лицом к Романенко и мужу. «Пусть все остается по-старому. Бог с ним… Зачем мне теперь отец, который не знает, не догадывается о существовании дочери? Зачем это позднее обретение?.. Но ведь он не виноват. Но и я не виновата в том, что мы не знаем друг друга. У него своя жизнь, у меня — своя…»

— Ну, мне пора в аэропорт, — сказал Романенко. — Поверьте, я вам искренне соболезную. Аня была славная девушка — ведь я помню ее совсем-совсем молоденькой… Виноват, что не навестил ее раньше. Причиной было то, что вскоре после нашей встречи меня перевели служить на Тихий океан и я провел во Владивостоке восемь лет. Там я женился, и, как вы понимаете, все стало забываться… Извините. Прощайте.

Он взял шинель и портфель, кивнул и направился к двери. Там обернулся, поглядел на Лизу, кажется, хотел о чем-то ее спросить, но не спросил и вышел. Степан Артемьевич молча закрыл за ним дверь.

— Это он? — спросил Степан Артемьевич. — Отец?

Лиза молча кивнула.

— Я его никогда не видела. Но фамилия, имя, отчество — все верно…

— Ничего себе встреча… — удивленно протянул Степан Артемьевич.

— Чистая случайность. У него черный цвет форменной одежды… А зеленого цвета надежды нет…

— Что ты сказала?

— Уитмен. Зеленый цвет надежды… Его не было… И пусть.

Степан Артемьевич стоял посреди комнаты все еще в растерянности. Лицо его было суровым.

— Он разве ничего не знал о тебе? А ты решила не признаваться?

Лиза кивнула. Степану Артемьевичу стало невыносимо жаль жену. Он подошел к ней, мягко положил руки на ее плечи.

— Я думаю, ты поступила правильно.

Лиза молча и неподвижно глядела перед собой в одну точку.

— Зачем ему знать? Я выросла без него. Пусть все останется по-старому.

— Но он может догадаться и вернуться, — предположил муж

— Нет, нет! — Лиза порывисто встала. — Давай поедем поскорее. Ради бога, поскорее…

Они быстро собрались, заперли квартиру и отправились на пристань.

Глава шестая

1

Возвращаясь из поездок в Чеканово или в областной центр, Степан Артемьевич больше всего опасался, как бы в его отсутствие не случилось что-либо плохое. Так называемые «чепе» выбивали его, словно неопытного кавалериста, из седла и заставляли сомневаться в способностях подчиненных отводить беды. Под чрезвычайными происшествиями подразумевались всякие случайности. К примеру — вздутие животов у телят, объевшихся по недосмотру пастуха на клеверном поле, поломка в самое горячее время какой-либо машины, забубённая пьянка кого-нибудь из золотых рук, слывущего незаменимым не в силу своей исключительной мастеровитости, а просто из-за недостатка рабочей силы.

На этот раз, кажется, обошлось без происшествий. Степан Артемьевич спокойно сидел в кабинете и размышлял, и вдруг пришла Яшина. Она, как злой гений, частенько приносила плохие вести. Лисицын, поглядев на нее, сразу насторожился. Яшина с похоронным видом положила перед ним акт.

На Борковской ферме произошел несчастный случай. Одна из самых дойных коров, возвращаясь вечером с пастбища, отделилась от стада, забрела на окраину Борка и стала лакомиться возле продмага порчеными яблоками, оставленными на улице в открытых ящиках. Вместе с яблоками она проглотила ржавый гвоздик, и ее пришлось прирезать.