Вишняки - [7]
Поскорее снял пиджак и давай его чистить, чинить, пуговицы пришивать. Потом умываться. «И сразу в школу, — решил Лёнька. — Надо всем ребятам эту историю рассказать. Как бы кто из них тоже ненароком с Ленью не подружился».
ВИШНЯКИ
Село наше большое, красивое. И название у него такое славное: Вишняки. А почему оно так называется, я в точности не знаю. Мы с ребятами спорили, спорили, но так ни до чего и не доспорились. Некоторые говорят, будто название пошло от того, что вишнёвых садиков у нас много. А я думаю, это от фамилии: у нас полсела — Вишняки. И я вот Вишняк, и Петро да Наталка, с которыми я дружу, тоже Вишняки…
Дружить-то мы дружили давно, только учились в разных школах. У нас было две школы в разных концах села: ребят ведь много, а школы маленькие, в одной ни за что бы не поместились. Так мы и ходили: я с Наталкой в одну школу, а Петро — в другую.
Наталку все уважают; она такая спокойная, разумная и учится хорошо. А главное — не плакса или неженка, как некоторые. Сама другого не обидит, но и себя в обиду не даст. С ней можно и в лес пойти, и даже в разбойников поиграть. Она и дружит-то больше с нами, мальчишками.
А Петро… Нет, он тоже неплохой парень. За что бы мы ни взялись, никогда не отстанет. Только вот…
Например, зашёл как-то разговор про реки, Наталка и говорит:
— Днепр знаешь какой широкий?.. Когда я к дедушке ездила, он меня на лодке перевозил.
— Я тоже ездил к дяде. И на Днепре был, — перебивает Петро. А уж когда он начнёт про себя рассказывать, его не остановишь. — Я даже переплывал Днепр!
Ему, видно, и этого показалось мало, поэтому он добавил:
— Туда и обратно переплывал. И дно доставал. Там на дне всякие ракушки да камушки…
Вот ведь какой!
В другой раз Наталка сообщила с гордостью:
— Я уже пять раз на турнике подтягиваюсь! — Но тут же вздохнула и сказала с грустью: — А вот Валерик — даже шесть.
Валерик — это я.
Петро, как всякий раз, когда хвалили не его, а кого-нибудь другого, скривил губы:
— Ха, подтягиваться! Я «солнце» могу вертеть! А подтягиваться — пожалуйста, сколько угодно…
И опять как заведётся — только слушай! Со слов Петра выходило, что он — знаменитый спортсмен, арифметику знает назубок, стихи рассказывает лучше всех и вообще первый ученик в классе, если не во всей школе.
Но в прошлом году случилось совсем неожиданное. Сколько до этого мы с ребятами бегали везде — и ничего такого не замечали. И вдруг — на́ тебе: нефть нашли. Да ещё где: за нашими огородами, прямо на колхозном поле!.. Не сверху, конечно, а глубоко в земле. Но это всё равно. Главное — нефть!
Мы всё лето туда бегали. Ух, интересно! Машин этих, тракторов — не пересчитать! Рабочие соорудили вышки — высокие такие, железные — и давай скважины бурить. Моторы стоят огромные: чах-чах! Чах-чах!.. А от них бур вращается, землю сверлит. Всё глубже, глубже зарывается.
Потом нефть пошла. Где сама, а где насосами выкачивают её. Бежит она по трубам прямо на станцию. А там цистерны наполнили, паровоз подцепили — и будь здоров! Поехала наша вишняковская нефть на перерабатывающий завод!..
Но я это вот к чему: как только нефть нашли, так сразу посёлок огромный начали строить, потому что людей понаехало много. Посёлок тоже назвали Вишняки. И прежде всего на новой улице поставили новую школу, да такую — куда нашим: кирпичная, двухэтажная!
Теперь все мы — Наталка, Петро и я — пошли учиться в эту школу. И даже в один класс попали — в четвёртый «Б». А учителя нам дали того, который Петра учил — Василия Кондратьевича.
Ну, идём мы в школу втроём. Петро держится героем, то и дело складки разглаживает на своей новой форме. Потом покосился на большой букет в Наталкиных руках и говорит:
— А мы с Валеркой без букетов. И правильно. Мальчишкам это не подходит.
— Что ты! — возразила Наталка. — Учителю было бы приятно, если бы и мальчики пришли с цветами.
— Нужно ему очень! Он у нас строгий, без всяких там этих нежностей. Да я его не боюсь, я всегда всё знаю.
И опять пошло: я да я!..
Ну ладно.
Подходим к школе. Петро заметил кого-то из своих одноклассников, бросил нас и побежал к ним. Я только издалека видел, как он всё руку сгибал — мускулами, значит, хвастался.
Наконец звонок позвал всех в класс.
Зашли мы, смотрим: половина ребят вовсе не наши, не сельские. И всё больше девочки. Это они со своими отцами — нефтеразведчиками — приехали в новый посёлок.
Вот и учитель Василий Кондратьевич — седой, важный — медленно вошёл и поздравил нас с началом учения.
— В этом году вы должны учиться ещё лучше, — сказал он. — Вы уже большие, в четвёртый класс ходите. Надеюсь, вы все скоро подружитесь, и мы будем работать одним хорошим коллективом.
Тут все заулыбались. Мы, вишняковские, стали украдкой посматривать на новеньких, а те рассматривали нас.
Учитель сделал по списку перекличку, потом сказал:
— А теперь давайте вспомним, что мы учили в прошлом году.
Я заметил, как Петро насторожился. А учитель, будто нарочно, взглянул на него и сказал:
— Иди-ка, Петро, к доске.
— Кто, я? — растерянно переспрашивает Петро.
— Ну да.
От волнения, что ли, Петро даже споткнулся на ровном полу. Наверно, он тоже слышал, как Наталка шепнула кому-то из новеньких:
