Виртуализированный мир капитализма - [91]

Когда-то Хосе Марти говорил: “Только образованный человек может быть свободным”. В этом высказывании схвачен и выражен, подытожен основной пафос Просвещения, далеко выходящий за его рамки. Не удивительно, что эта мысль повторялась многими, на все лады, в разных обстоятельствах и до, и после того, как ее сформулировал Марти. Повторялась она в том числе и теми, кто в царской России фиктивно женился и выходил замуж только для того, чтобы женщина могла, получив приданое, уехать за границу учиться. Повторяли создатели первых женских курсов в Москве и Петербурге и те, кто там преподавал. Без сомнений, в этом ключе думал Ярошенко, написавший своих знаменитых “Курсистку” и “Студента”. Думали многие. Ленин говорил, что первая задача коммунистов – обогатить свою память всеми достижениями человеческой культуры. Говорил об этом перед молодежью как о главной ее обязанности перед обществом. Че Гевара, размышляя о направлении развития социалистической экономики, утверждал: «Можно говорить и о задаче по выработке нового сознания, так как мы стоим перед новыми формами производственных отношений, и, несмотря на то, что в общеисторическом смысле сознание является результатом производственных отношений, необходимо учитывать характерные черты современности, основным противоречием которой (на мировом уровне) является противоречие между империализмом и социализмом» [6]. И именно об образовании думали в самые трудные, но и самые напряженные по линии борьбы за пространство человеческого развития годы, начиная с кампании по ликвидации безграмотности. Это одна из мощнейших тенденций по созданию нового человека.

Быть образованным, чтобы быть свободным, чтобы участвовать в жизни общества как человек, а не как материал. Но в современном мире образование – уже не единственная автономная сфера производства человека, отделенная от непосредственного производства вещей. И образование здесь вообще-то проигрывает в конкуренции даже в создании отдельных навыков. И, тем не менее, все большую актуальность приобретают эти слова, когда мы говорим о производстве свободного времени, то есть такого времени, в котором люди действуют по меркам свободы, истины добра и красоты, свободно развивают человеческую культуру в самом широком смысле этого слова.

Еще в 70-х годах Жан Бодрийяр, анализируя «общество потребления» [1], писал о невозможности убить время, об отсутствии свободного времени потому, что время утилизируется целой индустрией как индустрией производства и потребления человека. Оно встроено в это производство и, воспринимаясь субъективно как свободное, является всего-навсего отработкой «практик», производящих индивидов как потребительную стоимость для капитала. Времени, в котором человек собственно и живет как человек, без образования просто нет. И речь здесь не идет о формальном образовании, которое можно получить в рядовой школе и ВУЗе, а о формировании личности, развитии мышления и чувственности, причем, в том числе и с помощью передовых капиталистических технологий производства человека, о которых речь шла в предыдущих главах. Но поскольку цели здесь совершенно другие, использование этих технологий должно, во-первых, учитывать их ограниченности, поскольку их развитие определяется капиталом, а во-вторых, базироваться на передовых разработках по проблеме формирования ума и чувств. Социальные технологии могут быть здесь только средством для того, чтобы организовать присвоение каждым всех достижений человеческой культуры. Тут как раз дело в том, чтобы КАЖДЫМ и ВСЕХ. И дело тут вовсе не в благих пожеланиях, а в необходимости, в создании необходимых условий для перехода на качественно новый уровень развития человеческой культуры. В связи с этим полезно будет вернуться к наследию Крупской, Коллонтай, Макаренко, Лукача, Лифшица, Ильенкова, Босенко, к современным разработкам Лобастова, касающимся диалектики разумной формы и формирования личности.

Задача выхода за пределы экономической формации как раз и состоит в массовом и планомерном производстве свободного времени и, если хотите, в производстве вечности как свободного времени. ВеЩность или веЧность как мера человеческой жизни, – вот какая альтернатива. Вопрос о свободе в конце концов оборачивается вопросом о том минимальном стандарте в производстве человека, который бы позволил массово производить свободу. Это одно из важнейших орудий в арсенале истории, уже позволявшее победить в крупнейших, хоть и отдельных, битвах, и призванное позволить победить истории в целом – преодолевающему самого себя человечеству. Но оно выпущено из рук, а потому свобода опять маргинальна, негативна и даже убийственна.

Следует подчеркнуть, что образование должно сознательно строиться на гумбольдтовских принципах и на принципах политехнизма, сознательно противопоставляющимся диктующейся капитализмом логике виртуализации как товарно-нетоварного производства человека, – так, чтобы, как подчеркивал Валерий Алексеевич Босенко в книге «Воспитать воспитателя», образовательные заведения были, в первую очередь, пространством новых общественных отношений, которые своей целью ставят исключительно нового человека, обогащенного всеми достижениями человеческой культуры с целостным универсальным мировоззрением, позволяющим ему свободно действовать там, где это нужно. Буржуазное же образование, даже самое элитное, сейчас развивается исключительно по товарно-нетоварной логике виртуализированного капитала, потому само перестает выполнять те мировоззренческие функции, которые выполняло раньше.