Виртуализированный мир капитализма - [90]

Что касается производства потребительных стоимостей, важно не выпускать из виду схемы общественного воспроизводства как соотношения производства средств производства и производства средств потребления, брать во внимание макроэкономические модели, позволяющие планировать и регулировать общественное производство так, чтобы сохранялся баланс между отраслями в их развитии. Тут уместно вспомнить идеи В.М.Глушкова, высказанные им в книге «Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС» [3].

А вообще хотелось бы выделить только две идеи. 1) Идею автоматической фабрики – это один момент тенденции выведения человека из-под вещной логики в процессе производства вещей; 2) Идею автоматизации, то есть передачи ВСЕХ вещных функций по управлению производством вещей машинам, а не просто оснащение человека машиной в этих функциях. В этом смысле государственно-бюрократическая машина – это тоже машина, и все ее машинные свойства вполне можно перевести в алгоритмы, систему автоматических устройств учета и контроля. Технически на базе современных технологий это вполне возможно. «Учет и контроль – вот главное, что требуется для “налажения”, для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного “синдиката”» [4]. Глушков развивает эту идею, обращая внимание на то, что автоматизация управления при социализме по пути преодоления товарного производства – это автоматизация управления в масштабах всего общественного производства. Если мы исходим из того, что общество – это целое, и если мы хотим задавать обществу направление развития, то не должны пытаться заниматься частностями, не решив общих вопросов. То есть управляющие системы должны внедряться не только и не столько для увеличения производительности труда в отдельных отраслях, сколько для того, чтобы управлять экономикой в целом.

Такая система управления производством и распределением продуктов труда, создавая возможности доступа к экономической информации для всех, меняла бы сам характер труда. Она организовывала бы жизнь каждого трудового коллектива и каждого отдельного трудящегося таким образом, чтобы он понимал свою роль в общем деле построения новых общественных отношений, приучался мыслить и действовать, руководствуясь не узкими корпоративными или личными интересами, а в масштабе всего общества, видя и понимая проблемы общества как свои собственные. Фактически – это вопрос создания переходных форм коллективности, еще на базе рабочего времени, пока оно является необходимым, внося в него элемент свободы как осознанной общественной необходимости. Труд, который пока еще является частичным, поскольку общественное разделение труда еще не преодолено, нужно и возможно, руководствуясь этим принципом, организовать так, чтобы он уже сам по себе создавал потребность в труде по развитию человеческой культуры и таким образом сам становился бы универсальным.

Теперь мы постепенно подошли собственно к вопросу о производстве потребления, который тоже оборачивается вопросом о коллективности, о создании соответствующих коммунизму форм непосредственных общественных связей между людьми. Ранее мы писали о развитии общественного характера присвоения и потребления уже при империализме. Производить его возможно не иначе как производя соответствующие формы коллективности. Вопрос состоит в том, как превратить время пребывания в социокультурном поле потребления, в котором человек производится как потребительная стоимость для капитала, во время производства свободы как первичной человеческой потребности.

Здесь нам важно зафиксировать, как минимум, момент нерасчлененности реальной несвободы и ощущения свободы, поскольку индивид, объективно будучи несвободным во всех этих «практиках» и даже неспособным без посторонней помощи «убить время», ощущает себя в этом процессе свободным самодеятельным существом. Проблема стоит, таким образом, в том, чтобы определить, какие «практики» и какие формы коллективности нужно сознательно культивировать обществу, чтобы этот момент нерасчлененности создавал возможность перетекания организованной «свободной» несвободы в свободу реальную, перестраивая, таким образом, отношение человека к своему собственному свободному времени как времени общественному. Перестраивать способы взаимодействия людей и сам процесс жизнедеятельности так, чтобы формировалась привычка отношения к собственному свободному времени как к важнейшему общественному богатству, не подлежащему частному разбазариванию на циклические виртуализированные «практики» несвободы. Вообще сила привычки и коллективного формирования привычки имеет здесь огромнейшее значение, хотя бы потому, что быть свободным, то есть действовать по меркам свободы, всегда трудно, поскольку это означает – находиться на острие противоречий, через которые осуществляется развитие (развитие вообще и, в частности, – развитие общества как момент развития вообще). Это всегда в каком-то смысле трагедия. А коллективная общественная свобода – это общественная трагедия и ее постоянное разрешение.