Виноградник Ярраби - [96]

Однако Молли не стала долго провожать глазами постепенно оседавшее облако пыли. Пусть никто и не воображает, что из-за отъезда хозяев дисциплина в доме ослабнет.

Вдруг она заметила, как в листве акации мелькнуло что-то розовое.

— Рози! Ты почему не в классной?

Ее дочь на мгновение застыла, а потом виновато спустилась с дерева.

— Мама, Кит сказал…

— Киту не следует думать, что из-за отъезда матери он может делать все, что ему вздумается. Уже половина десятого. Мисс Хиггинс наверняка ждет вас обоих.

— Но мать Кита сказала, что он может сегодня отдыхать.

— Это не значит, что и ты можешь делать то же самое.

Девчушка возмущенно надулась:

— Это несправедливо. Я не хочу все время учиться читать!

— Но тебе придется, мой ягненочек. Чтобы порадовать свою маму.

И все-таки очутиться снова в Сиднее оказалось приятно.

Перемены тут произошли огромные. Появилось много новых улиц, застроенных небольшими аккуратными домиками из кирпича или песчаника. В центре города было сооружено несколько отличных общественных зданий. В гавани стояли суда самых разных размеров — от четырехмачтовых шхун до маленьких гребных лодчонок, на которых катали желающих. По пыльным улицам тарахтели экипажи. После столь длительного пребывания в сельской местности постоянно царившая здесь сутолока бодрила. Юджиния заметила множество новых процветающих магазинов, разнообразие товаров и явное улучшение их качества, модно одетых женщин.

Ее приятно удивил комфорт отеля, в котором они остановились. Комната, отведенная им с Гилбертом, была большая и прохладная, белье — безукоризненно чистое, умывальник и туалетный столик оборудованы всем, что могло ей понадобиться. Когда Юджиния дернула шнурок звонка, появилась вежливая, приветливая горничная, изъявившая полную готовность сделать все, что ей прикажут. Разрисованная цветами и огороженная ширмой ванна была наполнена водой; в номер принесли поднос со свежезаваренным чаем и только что испеченными лепешками; одежду, испачканную в дороге, унесли постирать и погладить. Здесь, похоже, можно получить все, чтобы чувствовать себя вполне удобно.

— Довольны, милая? — поинтересовался Гилберт любезным, но без особых эмоций голосом, каким он теперь слишком часто разговаривал с женой. Они нынче даже почти не ссорились, так как его трудно было раззадорить. Юджиния с горечью думала: как видно, ссориться с тем, к кому больше не испытываешь страсти, просто неинтересно.

Юджинию продолжало мучить старое ощущение вины. И к ее величайшей тревоге, выяснилось, что с этим еще не покончено — по крайней мере так ее информировала Бесс Келли.

Бесс превратилась в уютную толстушку. Эдмунд преуспел на деловом поприще, и теперь они жили в просторном доме, построенном в более фешенебельном районе. Том отсутствовал — он учился в школе-интернате. Девочки были веселые, но некрасивые и говорили с австралийским акцентом. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Аделаида научилась так говорить.

— Ну что ж, должна вам кое-что сказать. Мы тут судили-рядили, станете ли вы типичной сельской жительницей. Плохо же мы вас знали!

— Глупости! Как я могу претендовать на то, что не отстаю от моды?

— Да, на балу будет немало эффектных нарядов. Но я не думаю, чтобы вы остались незамеченной. Гилберт этого не допустит. Он все так же гордится вами, как и прежде?

— В общем, да. Думаю, я занимаю место где-то между Ярраби с его винами и детьми.

— Юджиния, уж не прозвучала ли в вашем голосе саркастическая нотка? Вы что, ссоритесь с Гилбертом? — Вид у Бесс стал встревоженным и несколько рассеянным. Она коротко приказала детям выйти из комнаты.

— Конечно, ссоримся время от времени, — ответила Юджиния. Разве этого не происходит со всеми мужьями и женами? Почему вы спрашиваете?

— Да просто… Ходят разные слухи… У людей такие злые языки!

— Дорогая Бесс, что вы имеете в виду? Выражайтесь яснее.

— Я говорю о том ирландце, что рисовал ваш портрет. Когда он выпьет лишку бренди, то начинает слишком много говорить. Я уверена, что это делается без злого умысла. Когда он трезв, он совершенно обворожителен.

Юджиния сначала вспыхнула, потом вдруг побелела:

— Он в Сиднее?

— Да. Говорят, что его книга скоро будет издана и что это ценное пособие по флоре и фауне Австралии. Но на балу его не будет, так что можете не опасаться, что он поставит вас в неловкое положение.

— Его не пригласили?

— Нет, учитывая его… непредсказуемое поведение.

Юджиния улыбнулась легкой грустной улыбкой:

— Вы нашли очень щадящую формулу, Бесс. Но, я полагаю, на балу будет множество австралийских, английских и ирландских джентльменов, чье поведение не так-то легко предсказать. Я не заметила в этой стране выраженной склонности к трезвости — тут я не делаю исключения и для собственного супруга.

— Все это совершенно справедливо, если только вы не питаете до сих пор нежных чувств к нему, — пробормотала Бесс.

— Нежных чувств к кому? — спросила Юджиния, вдернув подбородок. — К мистеру О’Коннору?

— Он, кажется, говорил что-то об имеющихся у него письмах, — корчась от неловкости, вымолвила Бесс. — Я надеюсь лишь, что они не будут гулять по рукам.

Юджиния пыталась скрыть свое потрясение, но целую минуту не могла выговорить ни слова.