Вино для волшебника - [15]

— До свиданья! — помахал он детям. — Спасибо за гостеприимство! Приглашаю всех в Подгорию, к себе в гости!

Альбакас с отважным рыцарем и рыжим конем на спине вошел в воду и быстро поплыл в открытое море. Марино и его приятели еще долго прыгали на берегу, махали руками, кричали и улюлюкали, а один даже запустил вслед путешественника сушеной рыбиной «на счастье», но промахнулся.

В открытом море медленно перекатывались большие изумрудные валы с белыми гребешками на гладких макушках. Морской змей скользил по ним, как сани по снегу. Раз-два! С горки на горку! По поднимаясь вверх, так что видно все до самого горизонта, по проваливаясь вниз между двумя волнами! Раз-два! Вверх-вниз! Викинг побледнел и начал раскачиваться из стороны в сторону, словно маятник.

— Сиди спокойно! — сказал ему отважный рыцарь.

— Г-г-г… М-м-мне плохо…

— А ты представь, что катаешься на каруселях!

Бедный конь ничего не ответил, но из рыжего сделался зеленым. Раз-два! Эх, здорово! Вот впереди выросла огромная волна, сейчас они накроет путешественников с головой! Но Альбакас, загребая всеми четырьмя лапами, стрелой взлетел на ее вершину, и они снова парят над морем. Ах, как красиво вокруг! И опять вниз, только дух захватывает! Раз-два!

Прыгая по волнам, к ним подплыли пять веселых серых дельфинов и поздоровались. Викинг, совсем обалдевший от качки, принял их за акул и начал лягаться, но отважный рыцарь крепко схватил его за копыта.

— Прошу прощенья! — извинился он перед дельфинами. — Моего коня укачало, и он не в духе. Я хотел оставить его на берегу, но Викинг такой упрямый, что я, глядя на него, всегда вспоминаю Горящую Головню, лошадь моего прадедушки Гумнуса Терпеливого. Упрямее ее никого на свете не было! Когда нужно было скакать, она плелась нога за ногу, но если можно было не торопиться, прадедушка просто не мог ее удержать — Горящая Головня мчалась, не разбирая дороги! Однажды Гумнус поспорил со своим другом рыцарем Гонестусом, чья лошадь быстрее доскачет до вершины ближайшего холма. Дали старт, но Горящая Головня из упрямства встала столбом и не с места. Тогда Гумнус соскочил с седла, взвалил лошадь себе на плечи и изо всех сил помчался вперед, правда с горяча он перепутал лошадей и схватил ту, что несла Гонестуса. Так с лошадью и соперником на спине Гумнус взбежал на вершину холма. И как же он огорчился, когда Горящая Головня, освободившись от седока, пришла на вершину ноздря в ноздрю с прадедушкой.

Дельфины рассмеялись, пожелали путешественникам счастливого пути и уплыли по своим делам, а Альбакас проплыл еще немного и нырнул. Гильом и Викинг оказались в подводном королевстве.

Мир вокруг стал ярко-голубым. Над ними ярким пятном колыхалось солнце, его лучи пронизывали воду, теряясь где-то в глубине. У самой поверхности резвились маленькие рыбки, похожие на сгустки живого стекла. Ничуть не боясь, они подплывали к путешественникам, тыкались носами в рыцарские доспехи, щипали рыжего коня за гриву.

— Пошли! Пошли прочь! — отгонял их Викинг. Одной из рыбок особенно понравились волоски у него на морде, он с трудом от нее отделался.

Альбакас между тем погружался все ниже и ниже. Вот уже перед ними морское дно. Ветвистые кораллы цеплялись за рыцарский плащ: одни из них напоминали острые когти дракона, другие — большие зеленые камни, покрытые извилистыми наростами, третьи — тончайшее кружево подгорских дам. Среди кораллов плавали разноцветные рыбы с длинными растрепанными плавниками, все, как одна, очень похожие на задиристого петуха бургомистра главного и единственного города Подгории, но только с виду. Стоило морскому змею приблизиться, как лохматые рыбы бросались врассыпную, скрывались в сплетении кораллов и оттуда следили за проплывавшими мимо путешественниками своими круглыми черными глазами.

— Трусы! — рычал на них рыжий конь. — Трусы!

Миновав коралловые заросли, Альбакас выплыл на широкую подводную поляну, за которой стеной поднимался целый лес темно-зеленых и коричневых водорослей с длинными толстыми стеблями. Поляна сплошь заросла красными морскими лилиями и серебристыми раковинами, похожими на лопатки для угля. Эти «лопатки» оказались очень непоседливыми: стоило рыжему коню слегка задеть одну копытом, как тут же целый десяток их взвился вверх и прицепились к его ногам. За ними последовали голубые с белыми пятнышками морские звезды, круглые серые рачки, почти прозрачные, но ужасно болтливые креветки и даже важный краб. Облепленный ими Викинг стал какой-то невиданной пятнисто-звездно-полосатой масти. Рачки покрывали его с ног до головы, креветки, с удобством расположившись на конской морде, щекотали у него под носом своими усами и несли всякую чушь ему в уши. Морские звезды пристроились по бокам и требовали, чтобы путешественники плыли помедленней, а краб, вцепившись клешнями в пышный конский хвост, пронзительно свистел и покрикивал:

— Но, но, залетные!

— Отвяжитесь от меня! — возмущался Викинг, пытаясь отодрать их всех разом. — Я вам не какой-нибудь конек, я боевой рыцарский конь! Почему за хозяина никто не цепляется?

— Потому что я весь обмазан рыбьем жиром, — ответил Гильом, посмеиваясь.