Винни Пух и философия обыденного языка - [48]
«Ч Т О?», говорит Кристофер Робин.
«Западня для Хохоков», говорит Поросенок хриплым голосом, «я ее только что соорудил, и Хо-хо в нее вот-вот того…»
Неизвестно, сколько бы еще Поросенок продолжал в этом духе, просто не знаю, но в этот момент проснулся Пух и решил, что их было шестнадцать. Поэтому он сразу вскочил, и, как только он повернулся, чтобы почесаться как раз посередине спины в неудобном месте, где его что-то щекотало, он увидел Кристофера Робина.
«Хэлло!», радостно закричал он.
«Хэлло, Пух!»
Поросенок посмотрел наверх и потом посмотрел опять вниз. И он почувствовал себя в Таком Глупом и Идиотском положении, что окончательно решил убежать из дому и стать Матросом, как вдруг он что-то увидел.
«Пух!», завопил он. «Там что-то по твоей спине карабкается».
«Вот и я думаю», говорит Пух.
«Это же Малютка!», закричал Поросенок.
«А, так вот это кто!», говорит Пух.
«Кристофер Робин, я нашел Малютку!», заорал Поросенок.
«Молодец, Поросенок», говорит Кристофер Робин.
И после этих ободряющих слов Поросенок почувствовал себя совершенно счастливым и решил пока в Матросы не поступать. Поэтому, когда Кристофер Робин помог им выбраться из Большого Карьера, они пошли оттуда все вместе, взявшись за руки.
Через два дня Кролик случайно встретил в Лесу И-Ё.
«Хэлло, И-Ё», сказал он. «Что это ты ищешь?»
«Малютку, разумеется», говорит И-Ё. «Совсем, что ли, ничего не соображаешь?»
«О, разве я тебе не говорил?», говорит Кролик. «Малютку нашли два дня назад».
Последовало минутное молчание.
«Ха-ха», сказал И-Ё с горечью. «Всеобщий восторг и прочее. Не надо оправданий. Именно что-нибудь в таком роде и должно было произойти».
Глава IV. Jagular
Как-то раз Пух думал, и вот он подумал, что неплохо было бы навестить И-Ё, потому что он его не видел аж со вчерашнего дня. Но, проходя сквозь вереск и напевая, он вспомнил, что Сыча он не видел с позавчерашнего дня, поэтому он подумал, что сначала заглянет в Сто-Акровый Лес и посмотрит, может, Сыча нет дома.
Ладно, он шел, напевая, пока не дошел до того места у ручья, где был брод, и, когда он уже был посередине третьего камня, он стал раздумывать, как там поживают Канга с Ру и Тиггером, потому что они жили все вместе совсем в другой части Леса. И он подумал: «Я не видел Ру очень давно, и если я не увижу его сегодня, пройдет еще больше времени». Итак, он сел на камень посреди ручья и спел один из куплетов своей песни попутно размышляя, что же предпринять.
Этот куплет был примерно такого сорта:
Солнце было восхитительно теплым, и камень, на котором он уже довольно долго сидел, тоже нагрелся, так что Пух почти решил уже оставаться Пухом посреди ручья весь остаток утра, когда он вспомнил Кролика.
«Кролик», сказал Пух. «Мне нравится потолковать с Кроликом. Он всегда толкует о разумных вещах. Он не употребляет длинных, трудных слов, как Сыч. Он употребляет короткие, легкие слова, такие, как „Не позавтракать ли нам?“ или „Угощайся, Пух“. Я полагаю, что на самом деле я должен пойти и навестить Кролика».
Что побудило его подумать о следующем куплете:
Итак, исполнив этот куплет, он встал с камня, вернулся обратно через ручей и отправился к дому Кролика.
Но не прошел он и нескольких шагов, как стал говорить себе:
«Да, но, положим, Кролика нет дома?»
«Или, положим, я застряну в его парадной двери, как уже однажды случилось, когда его передняя вдруг стала гораздо меньше?»
«Потому что я-то знаю, что я не стал толще, а его парадная дверь вполне могла похудеть».
«Поэтому не будет ли лучше, если…»
И все это время, пока он высказывал эти и им подобные мысли, он забирал все больше и больше на запад, сам не понимая, что делает… пока вдруг не обнаружил, что находится возле двери собственного дома.
Было одиннадцать часов.
Время, когда необходимо-немножко-чего-нибудь…
Полчаса спустя он делал то, что он на самом деле имел в виду с самого начала, – он ковылял к дому Поросенка[68]. По ходу дела он вытер рот тыльной стороной лапы и спел заключительный куплет своей песни:
Когда это вот так записано, то, может, оно и не кажется очень уж удачной песней, но, идя через светлый желтовато-коричневый пушок очень солнечного утра приблизительно в половине двенадцатого, Пух был склонен думать, что это лучшая из всех песен, какие ему когда-либо доводилось петь.
Поросенок был занят рытьем небольшой ямы в земле прямо рядом со своим домом.
«Хэлло, Поросенок», сказал Пух.
«Хэлло, Пух», сказал Поросенок, подпрыгнув от удивления. «Я так и знал, что это ты».
«И я знал, что это я», сказал Пух. «Что это ты делаешь?»
«Сажаю желудь, Пух, так чтобы из него выросло дубовое дерево и у меня было бы много желудей прямо возле дома, вместо того чтобы ходить за ними за тридевять земель, понимаешь?»
«Медведь Винни-Пу, которого друзья часто называли просто Пу, жил в лесу, у корня большого дерева…»Первый перевод на русский язык (без указания автора) двух рассказов из знаменитой книги про Винни Пуха.
Могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она — юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха — в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё. В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла. И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).Борис Заходер.
Сказочная повесть «Когда-то, давным-давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых… «Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.Рисунки Алексея Шелманова.
Роман, который вошел в золотой фонд классического английского детектива.Книга, которую Александр Вулкотт[1] назвал «одним из лучших детективных романов всех времен и народов». Произведение, которым восхищался Реймонд Чандлер[2].Тонкое и увлекательное произведение, в котором основная сюжетная линия — загадочное преступление и интересное расследование — лишь блистательное обрамление для глубокого психологизма писателя, умеющего доказать, что обычные люди, как и обычные вещи — вовсе не то, чем кажутся, а изысканный и хлесткий английский юмор — только прекрасное украшение умных, незабываемых диалогов.
Удивительная сказка А.Милна о медвежонке Винни-Пухе и его друзьях в пересказе Бориса Владимировича Заходера и проиллюстрированная Эдуардом Васильевичем Назаровым стала узнаваемой и любимой. Миллионы ребят и взрослых считают Винни-Пуха своим русским медвежонком. А ведь совсем недавно его называли «Уинни-тзе-Пу» и он не знал ни слова по-русски.
В этой книге вы прочитаете новые истории про Винни-Пуха и его друзей. Вы узнаете о том, как для Иа построили дом на Пуховой Опушке, как Хрюка опять чуть-чуть не попался Хоботуну и что едят Тигеры на завтрак.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге «Винни-Пух и Лесное Чудовище» вы узнаете о новых увлекательных приключениях самого занятого медвежонка Винни-Пуха.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.