Вилли - [22]
И ещё она точно знала, что когда-нибудь потом найдёт меня. У меня редкое имя, с таким именем не потеряешься.
А, и ещё было очень смешно, что Августина на голову выше своих родителей.
А потом мы увидели, что нам навстречу идут мои папа и мама. И папа сказал, что мама так за меня переживала, что у неё сердце подпрыгивало. И ей пришлось пить специальные таблетки от этого прыганья сердца. А папа ей говорил, что он тоже получает от меня сигналы. И что я успел. И что мы идём домой все вместе. А мама сказала, что она, конечно, верит во всякие сигналы, но.
И тогда они пошли нас встречать. И теперь папа-Блюм говорил с моим папой о том, какие бывают театры. А мама-Блюм говорила с моей мамой, какие бывают дети. А мы с Августиной ничего не говорили. Просто шли и по очереди помогали Вилли тащить наши вещи.
А потом хотел пойти дождь, но так и не пошёл. И мы сидели в маленьком садике у Блюмов и резали хлеб и сыр на бутерброды. И Августина угощала нас чаем. Именно она: её родители плохо представляли, где тут у них что лежит.
— Представляешь, ну и забот мне теперь с ними, — сказала она мне на ухо. Сложилась пополам и сказала. — А ещё в школу эту дурацкую ходить теперь…
— Знаешь что. Давай в нашу. Прямо в наш класс. Нас будет уже четверо, и тебя там никто не посмеет обидеть.
И она засмеялась. Я сначала не понял почему. А потом представил себе нашу компанию: двое мелких (мы со Сверчком), длинный Марк и бесконечно длинная Августина. И мы так хохотали, что нас не могли успокоить.
А потом я ещё спросил у мамы с папой, откуда они знают про эту дорожку вдоль жёлтой трубы. И как они меня отпустили? Почему папа сказал, что раз в жизни велосипед может обогнать поезд?
— Потому что этот один раз в жизни у меня уже был, — ответил папа. — Двенадцать лет назад.
Они больше не стали мне ничего рассказывать. Только мама призналась, что она тоже один раз в жизни срывала стоп-кран.
Какими бывают разговоры с учителями после уроков
А в понедельник Анна Сергеевна сказала мне вот что:
— Останься, Себастьян. Мне нужно с тобой поговорить.
Мне это, конечно, не очень понравилось. Все же знают, что в этих оставаниях после урока не может быть ничего хорошего. Хотя вроде бы я ни в чём не виноват.
Ну, я остался. А она и говорит своим великанским голосом:
— Знаешь что, Себастьян. Я купила себе велосипед!
Я чуть со стула не упал.
— Я ведь раньше хотела, но как-то не решалась. А потом посмотрела, как ты ездишь… И подумала, что велосипед добавляет человеку счастья в жизни. Да?
Я кивнул. А она продолжила:
— Я часто тебя вижу из окна. Ты почему-то всё время мимо моего дома проезжаешь.
— Да? — удивился я. — А где вы живёте?
— В переулке Маятников. Там ещё рядом завод, знаешь?
Вот как это вообще может быть?! Почему я её там никогда не видел?
— Да потому что ты мчишься как сумасшедший и никого не замечаешь!
И тут я понял, что надо делать.
— Анна Сергеевна, у меня к вам важное дело.
Я рассказал ей про Августину Блюм. Конечно, Анна Сергеевна видела её много раз, но она всегда думала, что это почти взрослый мальчик. Они живут в соседних домах. Да, оказалось, в переулке Маятников есть ещё другие дома, а я не знал. Я и правда ничего не замечаю вокруг, когда еду туда.
В общем, всё равно они соседи. И мы договорились с Анной Сергеевной, что она будет заниматься с Августиной, и на следующий год у нас в классе появится самая высокая девочка на свете. И никто не будет дразнить её за то, что она такая длинная, а чего-то там не знает.
— Мы закажем ей специальную парту, — говорила Анна Сергеевна, — ей будет удобно… Конечно, Себастьян, мы всё сделаем, чтобы она у нас училась! Только…
— Только что?
— У меня к тебе небольшая просьба… Я никак не соображу, как опустить сиденье на моём велосипеде. Поможешь мне?
Оказалось, там просто очень сильно были затянуты гайки. У меня есть специальный ключ, мне папа подарил, и я довольно быстро справился с этой задачей. А Анна Сергеевна сказала, что и не ожидала, что у меня такие сильные руки.
И я не удержался и спросил её:
— Анна Сергеевна, а скажите… У вас случайно не было дедушки-великана?
— Ну ты даёшь, Себастьян! — засмеялась она. — С тобой не соскучишься. Да, у меня был прадед, мельник. Не настоящий великан, конечно, но два метра ростом, как Пётр Первый. Хотя по мне и не скажешь. А откуда ты знаешь?!
Море
— Знаешь, Севка, — сказала мама, — а давай поедем с тобой к морю.
Всё время одно и то же.
— Да аккуратно я ем! Стараюсь. И не крошу совсем.
— Во-первых, ужасно крошишь, — сказал мой папа, — посмотри под стол. Сам будешь убирать.
Ну да. Значит, опять показалось.
— А во-вторых, Себастьян, наша мама — это не мы с тобой. И если она сказала «к морю», значит, собирай рюкзаки.
— А как же Вилли? — спросил я. Не то чтобы я не обрадовался. Просто поверил не до конца.
— Ну, за Вилли присмотрит Комарик.
— Коля, — поправил я.
— Да, Коля. Он обрадуется. И Вилли, думаю, не будет против. А нам нужно хорошо отдохнуть. В этом году нас ждёт большая работа.
Ну, и мы съездили к морю. На самом деле. Чего тут рассказывать — море и море. Оно большое. Очень. И я набрал там камешков, в подарок. Примерно семнадцать килограммов. Для всех моих друзей — вот, оказывается, сколько их у меня теперь.
