Вихри на перекрёстках - [28]

— Простите, не предложила вам позавтракать. Идемте на кухню, — спохватилась учительница.

— Что-то не хочется.

— Идемте, идемте.

Партийное собрание закончилось, коммунисты разъехались в свои отряды, а Сергеев все ходил по лагерю, разыскивая Зину. Только встретив давешнего партизана, он узнал, что это была вовсе не Зина, а совсем другая женщина.

— Да вон она, с нашей учительницей. Возле кухни.

Сергеев с недоумением пожал плечами и поспешил к ним.

— Вы ко мне? — поздоровавшись, спросил он.

— Да.

— Тогда прошу в землянку.

Саблина побледнела: тяжело, когда женщине приходится стыдиться не за себя, а за своего мужа. Тем более рассказывать кому-либо о его измене. Сергеев проводил женщину в землянку и пригласил сесть.

— Слушаю вас, — сказал он.

— Я узнала, что мой муж здесь и, говорят, женился. Не поверив этому, решила убедиться сама.

— Откуда вы узнали, что ваш муж у нас?

— Рассказал один молодой партизан и посоветовал сходить к вам. Я догадываюсь, что Саблин чем-то обидел его.

— Понятно, командир не может нравиться каждому. Но прежде, чем прийти к нам, Саблин долго жил в деревнях. Как же он мог не навестить семью? И когда вы с ним расстались?

— Перед самой войной. Получила декретный отпуск и уехала к родителям. Жили мы очень хорошо.

— Не понимаю. Если бы он влюбился в кого-нибудь, мог бы и не признаться, что у него есть жена и дети. А каким образом партизану стало известно, что командир был женат? Ведь коммунист Саблин, придя в отряд, заверил нас, что у него нет семьи. Быть может, однофамилец?

Женщина начала нервно конаться в своей сумке, достала фотографию:

— Вот он.

Сергеев взглянул: человек в военной форме, с орденом Красного Знамени на груди. Рядом молоденькая женщина.

— Сразу видно, что это вы, — улыбнулся комиссар, — но Саблина не узнаю. Значит, тот, что у нас, не ваш муж. Этот, на фотографии, очень мало похож на нашего ротного.

— Скажите, у него есть родимое пятно возле мочки уха? Такое, как здесь?

— Такое? По-моему, нет…

— Тогда откуда партизан узнал, где я теперь живу?

Сергеев задумался, над переносицей пролегли две глубокие морщины. Потом встал, попросил женщину подождать, а сам направился к начальнику особого отдела.

У Саблиной сильно забилось сердце, зашумело в ушах, будто по землянке пронесся ураганный ветер. Она поняла сомнения Сергеева. Неужели это в самом деле не муж, а другой человек? Нужно встретиться с ним, поговорить, и все станет ясным. Но почему так долго задерживается Сергеев? Не уехал ли он к Саблину один?

Комиссар вошел в землянку и протянул женщине партийный билет Саблина.

— Почему же вы говорите, что это не он? Вот фотография моего мужа и его подпись!

— Все понятно. Я направил за ним нарочного. Подождем.

— Хорошо.

Бывает, что каким хочешь видеть человека, таким он тебе и кажется. А вот Сергеев все время искал в Саблине черты хорошего пропагандиста, отважного бойца, но не находил. Иной раз злился на себя, что он, политрук, не может понять своего коллегу. Хотя бы чем-нибудь оправдал и подтвердил Саблин свою награду и звание политрука в глазах комиссара! Нет, этого никогда не было. Правда, Саблин стремится к подвигу, но не хватает способностей проявить себя на командирском посту. Диапазон дел велик, а кругозор узок. Был бы он рядовым, мог бы проявить личную отвагу. А командир из него не получился.

Сергеев впервые думал о Саблине в таком аспекте и теперь видел в нем много отрицательного. Всем своим поведением Саблин принизил, смазал значимость советского политрука.

Наконец в землянку вошел начальник штаба отряда Хоромец, поздоровался с незнакомой женщиной и сообщил комиссару, что командир роты не сможет приехать.

— Неужели так тяжело заболел? — удивился Сергеев. — Почему вы врача отсюда не взяли?

— Утром он чувствовал себя лучше. А как узнал, что к вам пришла его первая жена, совсем занедужил, — усмехнулся Хоромец.

— Кто ему сообщил?

— Когда мы возвращались с собрания, часовой сказал Пинчуку.

— Может, он и не болен вовсе?

— Думаю, так и есть.

— Тогда почему утром не приехал?

Хоромец бросил взгляд на женщину и не без труда произнес:

— Скорее всего потому, что по его приказу расстрелян Володя Бойкач.

— За что?!

— За неподчинение командиру.

— Сейчас же обезоружить Саблина и доставить сюда!

— Он собирался поехать в Нивки, к врачу. Сказал, там заодно и жену проконсультируют.

— Подождите меня здесь, — сказал комиссар и вышел из землянки. Вскоре он вернулся вместе с комбригом.

— Так что у вас там случилось? — обратился Илья Карпович к Хоромцу.

— Я уже рассказывал, — развел тот руками.

— Погиб лучший диверсант, и не в бою, а сами погубили, — Ядловец сел на краешек нар и вздохнул. — Где сейчас Саблин?

— Если не уехал в Нивки, значит, в лагере.

— Сейчас же поезжайте туда. Вы или Воробейчик возьмите двух-трех хлопцев из группы Бойкача и проследите, куда подастся Саблин. По-моему, он решил удрать.

— Если попытается сбежать, не останется никаких сомнений.

— А я все равно направлю разведчика в штаб соединения к партизану Тимохину, — вмешался Сергеев. — Он служил с Саблиным и вместе с ним выходил из окружения. Где-то их пути разошлись, и больше Тимохин со своим политруком не встречался, только через меня как-то передавал ему привет. Пускай посмотрит, тот это Саблин или нет.