Вихри на перекрёстках - [27]

Когда впереди показались крыши домов, спутница сказала, что это и есть Зарябинка.

Володя посоветовал ей узнать, где живет Саблина, и остановиться на ночь у нее. А сам решил дожидаться темноты.

Когда стемнело, Бойкач пошел на разъезд. Дом, где жила Саблина, ему показала девушка, встретившаяся возле первого двора. Саблина встревожилась, увидев незнакомого человека. Сердцем почувствовала, что вооруженный юноша принес какое-то известие о муже. Володя подумал, что ей будет одинаково горько узнать, бросил ли ее муж или убит. Но Саблина боялась только его смерти.

Неяркий свет лампы падал на ее загоревшее лицо, прямые черные волосы были аккуратно зачесаны от высокого лба к затылку и собраны в узел. Прическа придавала женщине своеобразную красоту. Высокая, стройная, Саблина казалась совсем молодой — не старше двадцати пяти.

— Скажите, ваш муж ни разу не был дома? — наконец спросил Володя.

— Нет, — хозяйка бросила на партизана пытливый взгляд.

— Можете говорить со мной откровенно. Я хорошо знаю Петра Егоровича Саблина, он теперь мой командир.

— А где вы служите?

— Я партизан.

— Откуда вы узнали, что его семья здесь?

— Случайно узнал.

— Почему же вы пришли, а не он? Лучше правду скажите: что с ним?

— Ваш муж действительно командует партизанской ротой. Он взял в жены девушку, которую я любил, и скоро у них будет ребенок.

— Не мог он так поступить!

— Зачем гадать? Пойдемте со мной в штаб бригады, и вы все узнаете сами.

— Папа, иди сюда! — крикнула Саблина.

Из другой половины избы появился пожилой человек с седой бородой.

— Я все слышал, — сказал он. — Что ж, поверим тебе. Сходи, доченька. С детьми я побуду.

Саблина быстро подала Бойкачу ужин, а сама начала собираться в дорогу. Володя ел и продолжал отвечать на расспросы. Женщина попрощалась с сонными детьми, вытерла слезы и отворила дверь. Володя вышел следом. На дворе было темно и душно.

9

Над молчаливым лесом проплыли низкие косматые тучи, ополоснули его мелким дождичком и исчезли где-то за темными вершинами сосен и елей. Вскоре солнечные искорки засверкали в дождевых каплях, повисших на зеленых иголках. Такое утро всегда бодрит людей и создает хорошее настроение.

Из землянки, обнаженный до пояса, с полотенцем в руках вышел Сергеев, тихонько напевая: «Ты, конек вороной, передай дорогой, что я честно почил за свободу…» Он подошел к прикрепленному на толстой сосне умывальнику и принялся умываться холодной водой.

— Доброе утро, — послышался сзади голос комбрига.

— Доброе утро, — комиссар шагнул в сторону.

— Продолжай, я подожду.

— А я уже… Да, сегодня день будет хороший. Надо направить несколько групп в деревни. Коммунистов долго задерживать не будем. Коротко расскажем о постановлении пленума ЦК КПБ, — и пускай едут.

— Но на собрание выносятся три вопроса: прием в партию, обсуждение постановления пленума и персональное дело коммуниста Кожемяко.

— Все равно мы должны быстро закончить собрание. Нужно, чтобы люди после обеда были в деревнях… Пойдем, покажу свои заметки по постановлению пленума. Главное — помочь крестьянам убрать урожай и спрятать зерно в землю. Партизаны должны разъяснить им, что фронт уже близко и враг придет раньше, чем наши. Умышленно уничтожит хлеб, чтобы не остался советским людям.

— Все правильно, — согласился комбриг.

— А ты Бойкачу рекомендацию написал?

— Нет еще. Его сегодня в кандидаты принимаем?

— Да. Я вчера их разведчику сказал, чтобы Бойкач был на собрании.

— Сейчас напишу.

После завтрака Сергеев пошел к Ядловцу. Там уже были некоторые командиры, коммунисты. Вслед за Сергеевым в землянку вошел начальник штаба «Буденовца» Хоромец. Он сообщил, что Саблин заболел и приехать на собрание не может.

— А Бойкач приехал? — спросил комбриг.

Хоромец опустил голову и тихо сказал:

— Нет.

— А я спешу написать ему рекомендацию, — отложил ручку Ядловец.

— Сейчас пошлю за ним, — сказал Сергеев. — Или он на задании?

— Да, его нет…

— Тогда другое дело.

В землянку комбрига продолжали собираться коммунисты, оживленно переговаривались. Когда стало тесно, все вышли и направились в «класс» лесной школы. Учительница, которая занималась с партизанскими детьми, разрешила пронести собрание в «классе».

Не успело собрание начаться, как к комиссару подбежал партизан и сообщил, что часовой задержал женщину, назвавшуюся женой Саблина. Она хочет увидеться с Сергеевым.

— Это Зина. Пропустите, пускай подождет меня.

Партизан убежал. Вскоре он уже вел по тропинке женщину, недоумевая, почему комиссар назвал ее Зиной. Диверсантку Зину из роты Саблина хлопец знал. «Значит, Сергеев ошибся», — подумал партизан. Увидев учительницу из своего отряда, он подвел Саблину к ней и сказал здесь подождать комиссара.

Встретившись с женщиной, тем более учительницей, партизанкой, Саблина почувствовала себя спокойнее, хотя в душе ее не остывало чувство стыда за мужа. Кто поверит, что он любил семью, что жили они счастливо? Любой подумает, что хорошую жену порядочный человек не бросит. А она считала и считает, что Саблин был настоящим человеком, внимательным мужем и любящим отцом.

Вначале разговор у женщин не клеился. Саблина боялась расспросов о муже. Она не хотела слышать ни осуждения его поступка, ни сочувствия к себе. Однако учительница начала рассказывать о лесной школе, и постепенно Саблина отвлеклась от грустных мыслей.