Вихрь. Любовь, которая стала новым началом - [123]

Мы сделали это.

Бэйл встал и подошел ко мне. На его лице снова появилось то особенное выражение, характерное только для него. Немного высокомерное, озорное, ласковое, и все это одновременно.

Я снова повернулась к дому. У желтой, как солнце, двери стоял венок из цветов. Колокольчики, фиалки и примулы. Это были цветы из леса. А перед венком – наполовину сгоревшая свеча.

Это был небольшой алтарь, который кто-то соорудил здесь. Не было ни таблички, ни записки или чего-то подобного. Только цветы. Мы еще не говорили об этом. Тем не менее Бэйл знал это, и я тоже.

Это были цветы от моей мамы. Кто еще мог приходить сюда? Кто еще стал бы оплакивать девочку, сгинувшую в этом месте, в глуши?

Мысль о том, что она только недавно была здесь и оставила цветы, была трудной для моего понимания. Смерть моей матери, практически на моих глазах, была чем-то, что я так и не смогла преодолеть.

Бэйл потянулся к моей руке, и наши пальцы соединились.

– Тогда она не выжила, – сказал он. – Я проверял. После того, как я перенес тебя к Лис. Я изучил ее данные. Сообщалось, что Ребекка Коллинз скончалась в двадцатом году. Как и ее дочь. Но…

– Да, я знаю, – перебила я.

Он сказал бы мне: «Но сейчас она жива», потому что он это все изменил.

Я глубоко вздохнула.

– Прежде чем мы заберем остальных, я должна ее увидеть. А после этого…

Бэйл притянул меня к себе, положив одну руку мне на затылок, а другую – на талию.

– Послушай, Элейн. – Он серьезно посмотрел на меня. – Если ты хочешь остаться в этом времени…

Мое сердце сжалось, но он выглядел беззаботным.

– …тогда я останусь тоже.

Я ожидала чего угодно. Но только не этих слов.

– Ты жил бы здесь? В прошлом?

Бэйл пожал плечами:

– У меня никогда не было дома. В Санктуме я чувствовал себя как дома, но…

Он провел большим пальцем вдоль моей шеи, вдоль кончиков моих коротких волос и улыбнулся.

– Ты и есть мой дом.

Я обняла его. Изо всех сил. А когда отпустила, он вытянул вперед руки. И скривил рот.

– Боюсь, что не мне, а тебе придется отвести нас к твоей матери.

– Что ты имеешь в виду?

Бэйл соединил пальцы, сжав их в два кулака. Я видела, как напряглись его мускулы, но ничего не произошло.

Никакого вихря. Ничего.

Я поняла все без слов: он потерял свою силу.

Мой взгляд уткнулся в странный узор на груди Бэйла. Настойка Фагуса залечила шрамы на его лице, но этот узор остался нетронутым. Он был ярко-красного цвета и слегка выступал над кожей. Это было похоже на одно из деревьев Санктума, а также на… на вспышку энергии.

Бэйл улыбнулся.

– Давай уже, – сказал он. – Мы можем поговорить об этом позже. Твоя мама ждет тебя.

Я глубоко вздохнула и погладила его руки. Затем вытянула руку и создала вихрь.

Бэйл притянул меня к себе, как делал это всегда. Бок о бок мы двинулись в путь. И в этот момент, когда нас уносил поток, я точно знала, как будет выглядеть наше будущее.

Эпилог

Год спустя

– Мы опаздываем! – крикнул он.

Я пробурчала что-то, показывая, что слышу, но продолжала отчаянно ощупывать пол под своей кроватью. Кроме пыли, там ничего не было.

Да где же эта штука?

У нас оставалось, наверное, всего десять минут. Если я не найду его, все пропадет.

Я вздохнула и выбралась из-под кровати. Несколько прядок выпали из моего хвоста, я откинула их назад и села.

Комната была пуста, голос доносился из коридора. Я угрюмо огляделась. Неужели я оставила его у мамы? Я ведь была у нее в гостях всего два дня назад. Пробыла всего несколько часов, но вполне могла забыть там.

Я оглядела комнату. Две кровати, два шкафа, два письменных стола и два стула перед ними. А еще корзина для собак, картинки морей и рек и стопки толстых книг, которые принадлежали не мне, однако до сих пор занимали место на обоих столах. И еще две кровати, сдвинутые вместе, посередине.

Последние несколько месяцев я чувствовала себя в этой комнате очень комфортно. Но после всего, что произошло, мне не терпелось наконец уехать отсюда.

– Не могу поверить, что ты потеряла свой детектор, – сказал Лука, просовывая голову в комнату. – Признавайся: это твой ответный ход, да?

Я ухмыльнулась, не сумев сдержаться:

– Ну почему? Я его не потеряла. Я его переложила. Вот в чем разница.

– Ха-ха, – сказал Лука, который, очевидно, прекрасно помнил, что когда-то сказал мне именно так. Когда мы закончили нашу подготовку, чтобы стать вихревыми бегунами, и когда нам предстояла гонка.

Гонка, с которой все началось.

– Очень смешно, комик. Ладно, меня Сьюзи ждет! Это вообще-то наша первая совместная гонка!

Переложила… Вокруг было так много хлама, что я при всем желании и представить не могла, где может быть мой детектор.

Кто бы мог подумать, что Бэйл, получив шанс, покажет себя такой неряхой?

Один год. Прошел уже год с тех пор, как мы все согласились помочь новому правительству в реструктуризации. После этого – сегодня – я официально перестану быть вихревым бегуном.

Я еще раз просканировала мебель, и в голове у меня что-то щелкнуло.

– А!

Подошла к сдвинутым кроватям и просунула руку между спинкой и матрасом. Нащупала ремешок и вместе с ворсинками пыли вытащила свой детектор.

– Поймала!

Лука скривился.

– Хочу ли я знать, как он сюда попал? – спросил он и покачал головой. – Забудь, это был не вопрос. А ответ будет: нет, не хочу. Так что вперед.