Вихрь. Любовь, которая стала новым началом - [122]

Дрожа, я обхватила щеки Бэйла. Мои губы прикоснулись к его губам, пытаясь найти хоть капельку тепла его дыхания. Но даже сейчас он казался мне холодным и чужим.

Вокруг нас свистел ветер, грохотал гром. Но я ничего этого не замечала.

Бэйл сказал однажды, что сделает все, чтобы спасти меня… но не так же.

Я прижалась лбом к его шее, обняла его. Мои пальцы не сгибались, но, когда я снова провела пальцем по холодной коже Бэйла, внезапно что-то скользнуло под моей ладонью. Я подняла глаза и увидела… ампулу.

Я потрясла головой. Это был яд, который Фагус дал Бэйлу. Проклятая ампула словно издевалась надо мной; в конце концов, для того чтобы убить Бэйла, ее содержимого не понадобилось.

Внезапно я замерла. В нашу последнюю ночь в Санктуме я этого не заметила, потому что было слишком темно, но жидкость в ампуле была… зеленой, словно мята.

Зеленой, словно мята.

Целебная настойка Фагуса была точно такого же цвета. Он давал ее нам последние несколько месяцев, и я бы узнала ее повсюду.

Это могло быть совпадением. Возможно, я просто цеплялась за последнюю соломинку. Но потом я вспомнила, что сказал мне Фагус.

С Бэйлом всегда так. Он думает, что все решает он. Но это не так.

Фагус, помнится, объяснял Бэйлу, что улучшил рецепт.

Я смотрела на ампулу несколько секунд не отрываясь, затем сорвала ее с кожаного ремешка.

А что я теряю? – подумала я, прижимая стекло к губам Бэйла. Мое дыхание было таким громким, будто я задыхалась. Я держала ампулу, пока жидкость не исчезла во рту Бэйла. Потом осторожно приподняла его голову, откинула ее назад и слегка сжала горло.

Убедившись, что все содержимое прошло внутрь, я выпрямилась. Мои глаза блуждали по его лицу. Кожа Бэйла по-прежнему была восково-бледной. Он не выглядел так, будто снова сможет дышать, будто когда-нибудь сможет стать каким угодно, но только не мертвым…

Секунды проходили одна за другой. Огромная молния разорвала небо над нами, за ней последовал гром. Не хватало только звука, которого я так жаждала услышать.

Дыши, думала я. Дыши!

Ничего не происходило. Сколько бы я ни умоляла, он не двигался.

Было глупо поверить в это.

Я крепко обняла Бэйла и держала его так, как он всегда держал меня. В его руках мне всегда казалось, что никто не может причинить мне вреда.

Как ты мог? Эта смерть предназначалась мне, а не тебе. Ты украл у меня мою смерть.

– Ты упрямый, эгоистичный ублюдок, – выдавила я из себя, рыдая. Закрыла глаза и поняла, что никогда не смогу справиться с этим. Такую боль ничем нельзя облегчить.

Что-то коснулось моей руки. Легкое прикосновение, почти неуловимое. Как будто травинка щекочет запястье и…

Я вскочила и уставилась на Бэйла. Его глаза все еще были закрыты, он был смертельно бледен. Но его грудь… она двигалась. И его веки… они дрожали.

Я положила руку ему на грудь и почувствовала пусть слабую, но все-таки пульсацию.

– Бэйл? – выдохнула я.

Он моргнул. Затем посмотрел на меня и сказал низким, хриплым голосом:

– Это было не очень-то вежливо.

Я замерла:

– Что?

– Называть меня… ублюдком. Я подумал…

Он глубоко вздохнул, но правый уголок его рта дернулся вверх.

– Я думал, что мы уже прошли этот этап.

На глаза навернулись новые слезы, и я уже ничего не видела. И поскольку я не могла больше ждать ни секунды, я наклонилась и поцеловала его. По сути, я, рыдая, просто прижалась губами к его губам, но это не имело значения.

Он был жив. Я не потеряла его.

Когда я оторвалась от него, он устало смотрел на меня.

– Что случилось? – слабо пробормотал он, не отпуская меня от себя.

– Все кончено, – прошептала я. – Мы сделали это.

Бэйл уставился на пустую ампулу, и на его лице появилась печаль. Но что бы ни происходило в его голове, он отпустил эту мысль. Он снова посмотрел на меня и взял меня за щеку. Это прикосновение было особенным, словно моя кожа была глиной, а Бэйл придавал ей форму своими пальцами.

Он недоверчиво улыбнулся:

– Ты жива.

– Мы живы, – поправила я его и прижалась лбом к его лбу. – Тебе не следовало этого делать.

Бэйл глубоко вздохнул. С его плеч как будто спадала тяжесть всего мира.

– Элейн… – сказал он. – Я бы всегда делал это, если б мне позволяло время.

Я вздрогнула:

– Я когда-нибудь говорила тебе, что твои планы ужасны?

Постепенно лицо Бэйла оживало. Он улыбнулся.

– Может быть, раз или два, – сказал он и поцеловал меня.

А я… я почувствовала себя мертвецки усталой и одновременно живой и наэлектризованной.

– Что сейчас?

Бэйл стоял на коленях у реки, и, когда повернулся ко мне, его лицо было мокрым. Он смыл кровь, и его влажные волосы прилипли к голове.

– Все, что ты хочешь, – ответил он.

Я прикусила губу и посмотрела на свой детектор. Накрапывал дождик, и я смахнула крошечные капли. Мы приземлились в 2023 году, всего через три года после Великого смешения.

Рядом никого не было. Это означало, что все остались в двадцатом году. Прямо здесь, в этом месте, но три года назад.

– Они явно ждут нас, – сказала я, глядя вдаль.

В каждой травинке, у каждого дерева я чувствовала энергию вихря-прародителя – эту нежную, едва уловимую вибрацию. Благодаря Бэйлу вихрь смог сделать то, что делал всегда: изменить наш мир и дать ему новое начало.