Вифлеемская звезда - [12]

Она уставилась на обивку противоположного сидения в карете и вскоре стала опять тихонечко напевать.

– «В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего».

Граф задумчиво наблюдал за ней. Он не мог четко разглядеть ее в темноте, но был уверен, что ее щеки все еще пылали, а глаза все еще сияли. Они ужинали в Мэйфилдсе, затем поехали на представление «Мессии» Генделя в сопровождении шести друзей, потом пили поздний чай и играли в карты в Белламисе.

Она с таким нетерпением ждала Рождества, что говорила об этом каждому встречному, кто был готов ее выслушать, а, казалось, что слушать Эстель были готовы почти все. Эстель поведала, что она и ее муж будут праздновать Рождество дома, что приедут ее мама и папа, и женатый брат с женой и двумя детьми, и холостой брат. А так же будут свекровь и две сестры мужа со своими семьями. И две тети и несколько кузенов. Еще неделя и они начнут прибывать.

Она была так рада, что он согласился остаться в Лондоне несколькими месяцами ранее и провести в этом году Рождество в кругу семьи. Но вот он сам совсем не воодушевлял ее. Казалось, он не был способен вызывать в ней подобные эмоции.

– Этим утром я истратила целое состояние, Алан, – сказала она, поворачивая голову в его сторону. И по этому голосу он мог судить, что она все еще кипит от возбуждения, хотя вся ее аудитория состояла из него одного. – Я накупила столько подарков, что Джаспер выглядел озадаченным, когда я направилась к карете. Я думаю, что он задавался вопросом, как мы разместим все пакеты внутри, – засмеялась она.

– Ты довольна? – спросил он.

– Я люблю Рождество, – ответила она. – С лета я живу, как самый жадный во всем мире скряга, только лишь для того, чтобы все промотать на Рождество. Мне кажется, что я люблю дарить подарки больше, чем получать их. Я купила Ники небольшие карманные серебряные часы. Такая милая маленькая детская вещичка. Ты должен их увидеть, – она засмеялась. – Думаю, что он не разбирается во времени. Я должна буду его научить.

– Ты купила такие дорогие подарки и другим слугам тоже? – спросил он.

– О, конечно нет, – она снова засмеялась. – Тогда мне следовало бы жить, как нищенке, в течение пяти лет. Но я действительно кое-что приобрела для них для всех, Алан. Они ведь не будут возражать, что для Ники я припасла что-то особенное, не так ли? Он ведь всего лишь ребенок, и, скорее всего, за всю свою жизнь никогда не получал никакого подарка. За исключением морской ракушки, конечно.

– Ты кого-нибудь встретила из знакомых?

– Я была с Изабеллой, – ответила она. – Мы поздоровались с несколькими знакомыми, – и чуть-чуть поколебавшись, добавила. – Ни с кем особенным.

– Мартиндэйл не является особенным? – уточнил он спокойно. – Или Порчестер?

Снова возникла маленькая пауза.

– Кто-то рассказал вам, – сказала она. – Мы встретили их на Оксфорд-стрит, и они пригласили нас на чай с пирожными. Я была рада присесть на полчасика. Мои ноги гудели.

– Да? – засомневался он. – Вы не выглядели уставшей.

Она внимательно посмотрела на него.

– Вы видели нас, – сделала она вывод. – Вы были там, Алан. Почему не зашли внутрь?

– Чтобы разбить вашу дружную компанию? – спросил он. – Быть пятым лишним? Я выше этих забав, Эстель.

– О, – выкрикнула она, – вы изобразили из себя мученика. Вы подумали, что я делаю что-то такое, чего не должна была делать. Вполне естественно двум замужним леди выпить чаю с двумя друзьями-джентльменами в кондитерской, переполненной людьми. Недостойно вас предполагать, что это было некое тайное свидание.

Его голос был холоден.

– Любой на моем месте поинтересовался, почему вы решили не рассказать о встрече, если это было так невинно, – парировал он.

– О! – рассердилась она. – Только по одной лишь причине, Алан. Только по одной. Я знала, что вы увидите в этом событие то, чего нет на самом деле. Было легче всего совсем промолчать. Я признаю, что была не права. Но если вы будете шпионить за мной, уверена, вас постигнет разочарование. Однако, размышляя о последней вашей претензии, полагаю, вы не были разочарованы. Хотя нет. Вот если бы оказалось, что там были только я и один из джентльменов. Да, это устроило бы вас больше, не так ли?

– Вряд ли можно шпионить за женой, прогуливаясь по Оксфорд-стрит в середине дня, – ответил он.

– Тогда, почему вы устроили этот допрос? – спросила она. – В надежде, что я солгу или скрою истину? Почему вы просто не сказали, что видели меня с Изабеллой и лордом Мартиндэйлом, и сэром Кириллом?

– Мне не пришлось бы ни спрашивать, ни комментировать, – сказал он. – Если бы встреча была столь невинна, Эстель, и вы, приехав домой, сами рассказали бы мне о том, как провели день и кого видели. Кажется, вы очень легко находите общий язык со всеми нашими друзьями и знакомыми. Вы всегда общаетесь, когда мы порознь. И, тем не менее, для меня вы не находите слов. Какой я могу сделать вывод, кроме того, что вам есть что скрывать?

– Что за чепуху вы говорите! – возмутилась она. – Я беседую с вами весь вечер. Я говорила с вами о концерте, а вы заметили, что я слишком много болтала. Я рассказала вам о подарках на Рождество, а вы намекнули мне, что я слишком много потратила на Ники. Вам кажется, что такое общение доставляет мне удовольствие? Или вам кажется, что мне доставляет удовольствие чувствовать, что я всегда не права? Не думаю, что когда-нибудь удостоюсь хотя бы толики великодушия с вашей стороны.