Видима и свободна. Книга для женщин - [108]

Мне было 14, он лез целоваться, его руки оказывались под моим нижним бельём, он постоянно звал куда-то с ним поехать. Мне гадко до сих.

В школе мои попытки поговорить об этом учителя высмеивали. Это закончилось, только когда я ушла из школы.

Михаил Скипский отказался давать комментарии. Генеральный продюсер телеигры «Что? Где? Когда?» Андрей Козлов заявил, что происходящее «в большей степени… связано с желанием прикоснуться к известному человеку и получить свою минуту славы»453.

Но были и те, кто поступил иначе. Известный игрок Максим Поташёв публично высказал несогласие с позицией Козлова:

Фразы «девушки, заявляющие о домогательствах, пытаются хайпануть» и «желание прикоснуться к известному человеку…» я считаю категорически неправильными. Понятно, что в этой жизни бывает что угодно, в том числе и «хайп», но такого рода обобщения недопустимы. И я не хотел бы, чтобы кто-либо считал, что я подписываюсь под чем-то подобным454.

Многие игроки «Что? Где? Когда?» поддержали позицию Поташёва. Например, Лев Кертман написал:

Не могу представить, насколько тяжело говорить публично о своём травмирующем опыте. Наименьшее, что я могу сделать для тех, кто к этому приходит, — не быть в числе реагирующих по умолчанию в жанре «сами виноваты», или «хочет хайпа», или «что-то долго молчали». Я осуждаю такие огульные реакции и считаю их категорически неприемлемыми455.

Михаил Скипский продолжил играть в новом сезоне телеигры «Что? Где? Когда?» и осенью 2020 года появился в прямом эфире. Это вызвало возмущение — и у жертв, и у игроков. Некоторые покинули клуб. Георгий Арабули в знак протеста продал свой приз за игру «Что? Где? Когда?» и пожертвовал вырученные деньги проекту «Тебе поверят»456, который помогает детям и подросткам — жертвам сексуализированного насилия. Юлия Кулешова, основательница «Тебе поверят», в 2018 году рассказала о том, как с пяти лет подвергалась насилию со стороны отчима. В детстве она никому не говорила об этом: отчим внушал, что ей никто не поверит. Но позже, повзрослев, Юля перестала молчать.

…В том, что говорить об этой запретной теме вслух очень важно, — я уверена. «Ты такая смелая», — удивилась подруга, узнав, что я пишу этот текст. Но теперь, через 25 лет, я наконец знаю, что эта «тайна» не делает меня хуже, так почему же мне должно быть стыдно об этом говорить? Только через открытый разговор мы можем получать поддержку, находить единомышленников, учить детей и родителей. И лишать насильников их самого главного оружия — стыдливого молчания жертв457.

Не молчите, когда с вами несправедливо или жестоко обращаются. Вы можете объединить вокруг себя единомышленниц и стать началом чего-то большего. Вы можете получить поддержку. Вы можете подать пример женщинам, которые находятся в таком же положении и не решаются постоять за себя. Вы можете вдохновить их и дать им силы бороться.

«Знай моё имя»: сексуализированное насилие

Многие женщины думают, что их слова и действия слишком незначительны и не способны что-то изменить. Но это не так. Всегда есть смысл бороться, говорить правду и отстаивать себя.

18 января 2015 года Брок Аллен Тёрнер, студент Стэнфордского университета, после вечеринки изнасиловал Эмили Доу458, которая была пьяна и находилась без сознания. Это случилось в кампусе университета, ночью, за мусорным баком. Тёрнер отрицал обвинения в насилии и утверждал, что Доу сама согласилась на то, чтобы он проник в её влагалище пальцами.

2 июня 2016 года Тёрнера признали виновным в трёх уголовных преступлениях и приговорили всего к шести месяцам лишения свободы. (Мало того: позже Тёрнер был освобождён досрочно и пробыл в заключении только три из шести месяцев.) В те годы в Калифорнии наказание за изнасилование человека без сознания было меньше, чем за изнасилование человека в сознании. Кроме того, изнасилованием считали только действия с применением полового члена, но не пальцев или предметов.

Во время вынесения приговора Эмили сделала заявление и рассказала, как изменилась её жизнь. Как во время процесса её засыпали вопросами, пытаясь найти оправдание Тёрнеру (например, «Зачем вы пошли на эту вечеринку?», «Занимаетесь ли вы сексом со своим парнем?» и «Вы его когда-нибудь обманывали?»). Как адвокат Тёрнера постоянно напоминал присяжным: нельзя верить Доу, ведь она ничего не помнит о том, что случилось. В заявлении Эмили обратилась и к Тёрнеру:

Ты сказал: «Я был пьян и мог принимать не лучшие решения. И она тоже».

Алкоголь не оправдание. Он повлиял? Да. Но не алкоголь раздевал меня, щупал, прижимал мою голову к земле, при этом я была почти полностью голой. Выпить слишком много было ошибкой новичка, которую я признаю, но это не преступление. <…>

<…>

Наконец, ты сказал: «Я хочу показать людям, что одна ночь пьянства может разрушить жизнь».

Жизнь, одну жизнь, твою. Ты забыл о моей. <…> Мои повреждения были внутренними, невидимыми, я ношу их с собой. Ты отнял мою ценность, моё достоинство, мою энергию, моё время, мою безопасность, мою интимность, мою уверенность, мой собственный голос — до сегодняшнего дня.

<…>

Ты никогда не должен был делать этого со мной. <…> Но вот мы здесь. Ущерб нанесён, никто не может это исправить. И теперь у нас обоих есть выбор. Мы можем позволить этому разрушить нас, я могу оставаться озлобленной и обиженной, а ты можешь отрицать то, что сделал. Или мы можем встретиться с этим лицом к лицу. Я принимаю боль, ты принимаешь наказание — и мы идём дальше.