Вид на Старый город - [4]

Кристоф попросил счет, потом они вышли из ресторана, а Марта все смотрела на него, как на незнакомца. Хотя внешне они даже похожи — высокие, худощавые, короткостриженые, темноволосые, их можно принять за брата и сестру. Но что там у обоих внутри? Они никогда не откровенничали друг с другом, как будто это было лишним, или даже опасным. Отсутствие откровенности и доверия связывало их, словно договор. Пожелай кто-то большего (конечно же, она, Марта) — и все рассыплется.

Несмотря на заверения матери о поддержке, пришлось срочно искать работу — надо было платить за квартиру, да и тех, кто отсылал ей счета за телефон, свет, страховку, ничуть не волновало, что пополнение банковского счета переводами из фонда больше не предвидится. С работой Марте повезло — хозяйка туристического бюро фрау Бауманн искала себе новую помощницу взамен той, что оставила ее чуть ли не в разгар сезона. Так появилось в ее жизни вредное пиликанье будильника по утрам, с трудом открывающиеся глаза, покупка сигарет в «Норме», дорога через мост и небольшая комната в обрамлении живописных фотографий. Марта привыкала. Во всяком случае, старалась делать вид, что ничего страшного не произошло.

У Кристофа были экзамены, конец семестра, потом он уехал к родителям в Ганновер. Марта оказалась предоставленной сама себе. В будни работала, в выходные гуляла по городу. Гуляла бесцельно, но не уподоблялась любителям рассматривать витрины. Она будто искала кого-то.

По Дунаю шли корабли — шикарные, белопалубные, из фешенебельных кают наблюдали европейские достопримечательности американские туристы, такие путешествия были довольно дороги, и обычно только они могли их себе позволить. Дунай, Дунай… Когда-нибудь она уплывет по Дунаю, только встретит на своем пути не знакомые с детства названия — Австрия, Венгрия, Болгария, Румыния, нет, это будут другие, волшебные страны. Марта еще спасалась мечтами, но чувствовала себя все неуверенней в предоставленной ей реальности.

Незаметно закончилось лето. Ее клиенты уже вернулись загоревшими, посвежевшими, с новыми впечатлениями, с массой фотографий и видеозаписей, с пакетиками сувениров и с планами на следующий отпуск. А для Марты время будто замедлило бег — дни были похожи один на другой, ничего не происходило и решения насчет собственного будущего не было.

В одно из воскресений Марта медленно шагала по переулку Остенгассе. Теснились стены домов, блеклые, выцветшие, но с симпатичными, милыми ставенками, с уютной черепицей. Вдруг открылся за коваными, чугунными воротами осенний садик — растения в кадках, нагроможденные друг на друга яркие, золотистые тыковки, сквозь которые просвечивали солнечные лучи. Марта застыла у накрепко запертых ворот, стояла, любовалась и ощущала чувство потерянного, недоступного рая. Не добраться. Завиток решетки, замок. Не дотянуться даже рукой.

Она уходила и знала, что вряд ли еще когда-нибудь набредет на этот садик, слишком неожиданно нашла его, словно кто-то хотел открыть ей нечто тайное, дать знак. За спиной оставалось волшебное видение: залитый солнцем кусочек двора, не обернуться — исчезнет, так пусть будет, будет, будет…

За углом обнаружился антикварный магазин с красивой, ручной работы кованой вывеской, с изящно оформленной витриной. Вот ее мать, к примеру, терпеть не может старые вещи, никакие, даже ценные. Они-де, сохраняют ауру старых владельцев, они зачастую громоздки, непрактичны и лишь занимают место и собирают пыль. Старшая фрау Фишер была поклонницей всего новенького, чистенького, только что сошедшего с конвейера или покинувшего помещение фабрики. Это для нее по телевизору крутили рекламу: «Еще новее! Самое новейшее! Новее не бывает! Новое-новое-преновое! Покупайте! Новые функции, новые возможности, новый дизайн! Удобство и комфорт! Идите в ногу со временем! Будьте модными, стильными, современными!» Бр-р.

Антиквариат? А почему бы и нет. Сам город вон, как товар из антикварной лавки, как его мать только терпит и не боится ауры старых владельцев.

— Извините, Вы не выпьете со мной чашечку кофе? А то жене нельзя, у нее сердце. — На пороге магазина стоял высокий бородатый мужчина, европеец, лет за шестьдесят, почти седой.

Марта удивилась. Это было, мягко говоря, необычно. Вот так запросто пригласить прохожего на кофе. Из глубины помещения раздался женский голос, Марта ничего не разобрала, говорили не по-немецки.

— Простите, я не представился. Димитр Димов, антиквар, владелец лавки. — После этих слов на пороге появилась женщина. Она взяла мужчину под локоть и, вероятно, попыталась затащить его внутрь. Антиквар же, чуть поклонившись и высвободив руку, сделал радушный жест:

— Прошу.

Марту позабавила эта сценка. Она улыбнулась:

— Хорошо, я зайду.

Хозяин развел руками. Женщина поджала губы. Марта оказалась в лавке древностей. Массивные шкафы темного дерева, уставленные безделицами — статуэтками, кувшинами, вазами, шкатулками, фарфором, статуями побольше, белыми, черными, серебристыми, золочеными, тут же старинные лампы, часы, гравюры, угол с иконами, шкаф с книгами. И, видимо, уголок для посетителей — столик, кожаный диван и кожаное кресло. Все это было расставлено аккуратно и с идеей создать настоящий интерьер, но все же пространство было слишком перегружено вещами.