Ветер середины ноября - [23]
- Слышь, Андревна, у тя в носках шерсть-то, небось, нечистая? Разойдутся через неделю, и поминай, как звали!
Она раскатисто захохотала, заглушая робкие попытки Андревны защитить качество реализуемой продукции.
- Так, девушка, положьте-ка взад! – это уже мне. Я взяла один из шаров посмотреть поближе.
- Да я просто посмотреть...
Тетка забыла про старушку с носками и переключилась на меня:
- Взад, я говорю, положь! Ходят тут, товар руками трогают...
Бабуля с носками шершаво захихикала, будто оберточную бумагу смяла.
- Че лапаешь-то? Ты или бери, или мимо иди! – тетка уставилась на меня своими блестящими бусинами.
Я послушно положила шар на место. Эта тетка почему-то вдруг оказалась сильнее со своим рыночным хамством и этим панибратским тыканьем. На какой-то параллельной социальной лестнице в границах ее ареала она была на порядок выше меня в этой своей деловитой базарной хамоватости. А я, уже отходя от прилавка, подумала о том, что у этой грубой женщины наверняка есть какая-то своя правда жизни, и эта ее правда гораздо фундаментальнее и прочней зыбких очертаний моего мира. Примитивный список ее ценностей простой и четкий, как десять заповедей.
Я оглянулась – еще раз посмотреть на нее, она же, цепко ухватив мой взгляд, крикнула мне вслед:
- Ты чего конкретного ищешь? Так у меня сортимент широкий! Иди-ка сюда.
И опять я, будто под гипнозом ее басовитого голоса и колючего взгляда блестящих черных глаз послушно повернулась и подошла к лотку.
- Што ищешь-то? – благодушно поинтересовалась она, не переставая прощупывать взглядом толпу.
- Шар. Там должны быть апельсиновые деревья, белоснежные песчаные дорожки, алые розы, хрустальные озера.
Торговка воровато огляделась с видом бывалого фарцовщика, перегнулась через свой лоток и быстрым полушепотом сообщила:
- Есть. Дома у меня есть. Завтра вечером загляни. Вот адрес.
Я рта не успела раскрыть – она сунула мне в руку бумажку с адресом и, выпрямившись, заголосила:
- Игрушки новогодние, сувениры, дождик! Игрушки новогодние, сувениры, дождик!
Жила она в каком-то промышленном районе. Темным вечером я, чертыхаясь и утопая в грязи, с трудом нашла нужный дом. Фонари не горели, двор скудно подсвечивался желтыми квадратами окон и тонким серпиком молодого месяца. Что я тут делаю?!
Торговка открыла не сразу – судя по шорохам, доносившимся из-за обитой дерматином двери, она пристально разглядывала меня в дверной глазок. Через несколько минут раздался щелчок замка.
- А, ты что ли, - поприветствовала меня тетка.
- Здравствуйте, - я смело шагнула в прихожую. Меня накрыло плотной густой волной хорошо настоявшихся звуков и запахов – будто кто-то открыл перед моим носом кастрюлю с только что сваренным борщом. Где-то кричали дети, бубнил телевизор, слышался затяжной старческий кашель.
- Стой тут, - приказала торговка и ушла, оставив меня в неосвещенной прихожей. ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ?! В безвоздушном коридорном пространстве под странную мелодию из ползущих со всех сторон звуков лезла мне в голову всякая жуть: картинки немощеных улочек средневековых городов и многолюдных рыночных площадей.
- Ежики зеленые, - донеслось откуда-то из-под ног. Я испуганно отпрыгнула в сторону.
- Кхе-кхе, - источник звука находился где-то под вешалкой, на которой беспорядочно громоздилась груда бесформенной одежды. Когда глаза привыкли к полумраку прихожей, я разглядела какую-то лежанку. Голос принадлежал выглядывающей из-под тряпья голове. Кому принадлежала голова – установить было довольно затруднительно. Я попятилась к двери, решив, что с меня, пожалуй, достаточно. Но тут в прихожую вышла тетка. Она прикрикнула на голову, которая тут же скрылась под тряпьем, и протянула мне большой стеклянный шар.
- Пятьсот, - деловито сообщила она.
В темноте прихожей невозможно было разглядеть содержимое шара, и я попросила включить свет.
- Лампочки нету, - хмуро пояснила торговка и недовольно кинула, - че там рассматривать-то: цветы, апельсины, дорожки энти... Я, слышь, покупателя-то не обманываю. Деньги давай, мне тут с тобой некогда лясы точить.
- Ежики зеленые, - глухо подтвердила голова.
Дома я достала добытый шар и, рассмотрев его со всех сторон, молча кинула в корзину.
Фантастический темно-фиолетовый пейзаж навевал мысли о неземных цивилизациях. Застывшая зеленая капля то ли лужи, то ли небольшого пруда. С неба падали какие-то синие хлопья... И еще – там не было апельсинов!
...
Юся научил меня бережно относиться к словам.
- Что-то ты не больно разговорчива, - сказала подруга, - ты изменилась и, надо сказать, не в лучшую сторону. Куда ты себя спрятала? Эй!
Она потрясла меня за плечи, думая наверно, что бывшая я выпаду откуда-нибудь, будто завалявшаяся в кармане монетка. Я улыбнулась. Не все люди достойны Слова. Очень мало людей достойны Слова. Моего Слова. Не шелухи, оскверняющей мои уста и слух ничего не подозревающего собеседника. Слова яркого, чистого, возникшего из переклички жаворонков в синеве над ржаным полем, из шума прибоя на рассвете, из детского смеха. Мне нечего было ей сказать. Я старательно избегала сора, а жемчуг хранила для Лейлы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У Роуз Царелли большие планы на второй курс – все будет по-другому. В этом году она собирается стать талантливой певицей с убийственным голосом, невероятной девушкой с модным лучшим другом, и она не собирается позволять Джейми Форта обвести себя вокруг пальца. ...а ещё она собирается быть сестрой, пропускающей звонки, дочерью, которая может думать только о собственной боли, «хорошей девочкой», снова попавшей в эпицентр скандала (потому что никакое благодеяние не остается безнаказанным), и, возможно, худшей из всех..
Четыре года назад мои мечты были разбиты в один миг. А три месяца назад я нашла то, чего не было много лет. Надежду. Эта надежда пришла в виде сексуального и беззаботного хоккеиста, по имени Броди Мерфи. Он объявился, покорил меня своим большим сердцем и заботой обо мне... и моих девочках. Когда они смотрят на него, то видят отца, которого у них никогда не было. Сейчас мое прошлое и настоящее столкнулись, и результат для меня, возможно, будет слишком сложно осознать. Смогу ли я принять правильное решение, когда всю свою жизнь делала ошибки... +18 (в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Восхитительный, остроумный роман английской писательницы Джули Хаймор.Сотрудница одной из оксфордских библиотек организует кружок любителей чтения. Регулярные встречи сплачивают очень разных, прежде незнакомых друг с другом людей, интрига закручивается все невероятнее, и жизни героев переплетаются все сильнее…
Первая наша встреча вышла незабываемой. Для него. Довольно сложно запамятовать день, когда тебе голову чуть не проломили. Вот только не нужно так укоризненно смотреть, я тут ни при чем! Второе наше рандеву запомнила уже я — как не отложить в памяти момент, когда при первой встрече с потенциальным работодателем едва не проговариваешься о своей эротической фантазии? А вот дальше… Когда два взрослых (относительно) и умных (тут вообще промолчу) человека пытаются наладить отношения, начинается самое интересное…
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.