Веснянка - [22]

Шрифт
Интервал

Он тоже может сейчас закрыть глаза и уснуть, как те, он может… Он понял, что был болен, очень болен. Что этот дурман, эта болезнь напала на него, вкралась в него в этом краю… И все оттого, что он когда-то вошел в рощу. И теперь эта болезнь будет приходить к нему часто, и он будет изживать, выжимать ее из своего сердца, а она снова придет.

Он не знал ее имени. И тогда ему суждено метаться, и в момент, когда она подступает к нему, бояться и ломать руки.

Он понял также, что все люди больны тем же… В этом их слабость, и в этом их сила. Так же больны.

Он спал тихо, без снов, а над его лицом качалась ветка орешника, настойчиво дотрагиваясь до лба, как будто бы ей очень хотелось, чтобы разгладилась резкая морщина на нем.

* * *

Поутру Веснянка шла вдоль поля. Травы расшумелись, зацвели, расходились. Солнце лило золотистое вино счастья, оно проникало через кожу внутрь… И хотелось ей стать как розовое облачко, как розовая роса, и улететь, раствориться в солнце, чуть дотронется до нее заря. Раскинула руки, потом расслабленно опустилась в траву и стала собирать полевые цветы. И все в ней, задыхаясь, шептало: «Счастье подобно росе, что улетает от утреннего луча…»

Кто-то тронул ее за руку. Светлая девочка тихо взглянула на нее:

– Ты зачем сорвала мои цветочки?

– Ты прости меня, полевичка, я их подарить хочу.

Русалочка взглянула вдаль и, увидев там, у леса, кого-то, выхватила из своих волос еще цветок, подала Веснянке.

– Подари и его, – и убежала.

Он снова шел к полю.

– Я принесла тебе цветы.

Веснянка подошла к нему близко-близко.

– Мне… цветы?

– Это чудесные цветы, их собирает полевичка.

– Мне… не надо, не дарят их.

Чувство какой-то сильной благодарности, похожей на боль, охватило его.

– Они охранят тебя. И ты услышишь, о чем думают травы. Я хочу, чтобы ты все слышал.

Она заглянула ему в лицо, ее волосы касались его щеки. И вдруг с ним что-то случилось. Ему показалось, что он не жил до этого мгновения. Что не было, не было ничего до этого.

– Я хочу, чтобы ты все увидел. И счастье… Ты знаешь, оно подобно росе, розовеющей от утреннего луча. Что ты так смотришь?

Она сидела близко. А ему хотелось схватить ее, будто она сейчас исчезнет.

– Я просто не привык к такому. Не знаю, правда ли это? Не снится ли мне? Я верю, что в твоих руках… есть сила оживлять все кругом. Когда ты рядом, я вижу то, о чем ты говоришь. Но я пришел издалека. Я чужой вам.

– Разве есть чужие? Мы всех любим.

– Ты светла сердцем, ты не знаешь горя. А если кругом лес, если каждый день видишь кровь… Хорошо быть добрым, когда тебя все любят.

– Мы всех любим, каждый имеет право быть любимым. И если бывает хмурый лес, ну, забудь.

– Вы любите, пока вам хорошо. А если бы вы узнали, что вас ждет боль, все стало бы по-другому.

– Ну что ты говоришь. Каждый имеет право быть любимым. Посмотри, – она поднесла цветы к его лицу, и он ощутил их колдовской запах. – Эти цветы раскрываются для всех, пробиваются из земли с болью. И тихие духи цветов рождаются везде, наполняют ночью лес этим запахом, дотрагиваясь до ландышей, те звенят. Звезды набухают соком, и мед падает с них на лепестки для всех. Утром же солнце льет золотистое вино счастья, попадает на цветы, чтобы каждый мог заглянуть и увидеть. Возьми их.

– Спасибо, – он вдруг встал на колени и прижался горячим лбом к ее прохладным рукам. Тот дурман, который охватил его, был странным, как будто он всю жизнь пил, ел, боролся и не подозревал, что умирает от жажды…

Девушка гладила его жесткие волосы. Колдовской запах расточали деревья, травы. Его лоб пылал беспомощно. Они долго сидели так, рядом, и разошлись на закате.

* * *

Каждый имеет право быть любимым, каждый имеет право быть любимым. А над ним тает покрывало зари, золотистая пыль заката. Дурман охватил его. Золотистая пыль падала… И щемящая благодарность… к роднику за то, что он журчит, к березам за то, что они шумят.

За то, что вы есть.

Если есть что дурное, забудь, забудь…

И он забыл.

Лес, мой лес! Ты научил меня быть сильным, неужели есть что-то более сильное…

А на небе – закат. Он горел радостно, яростно. Он распахнулся на все небо. Это заря – она швырнула что-то яркое.

А чувство было острым, горячим, тревожным… Хотелось вдохнуть глубже. Больше всего оно напоминало голод. Или желание запеть. Что же это?

«Ты хочешь счастья, мой друг». Осмотрелся – кругом что-то творилось. «Есть чувство сильнее боли, крови, тьмы. Сильнее самой силы – это желание счастья».

Тревожно оглянулся и почувствовал, что он не одинок. Озирался, как загнанный. Каждая травинка раскрывалась так трепетно в ночь с той же жаждой. Ландыши где-то звенели. Шелестели листья. Птицы пели. Он задохнулся. Заморочили… Так вот оно… И все раскрыто, распахнуто навстречу друг другу, как бутон накануне цветенья.

Упал на колени и лег. Токи земли пронзили его. Над ним солнце, такое, какое он увидел тогда на празднике. И благодарность к земле… Он понял, что в ней…

Благодарю тебя. За всю боль, ожоги, раны, если ты мне подарила это. За всю ту страшную жизнь… За всю муку. Если дала мне это. Благодарю.

Над ним тает покрывало. Золотистая пыль заката…

И вдруг он понял, что хочет счастья. Несмотря на боль, смерть, на то, что он – это он.


Еще от автора Ольга Озерцова
Талисман Шлимана

Талисман Шлимана, хранившийся в России у его сына, исчез в XIX веке. Но в наше время обнаруживается фотография артефакта. Тайну древнего убийства ахейского царя, любви и пророчества приходится разгадывать современным ученым, вовлеченным в странные события. И то, с чем они столкнулись, когда-то изменило мир. Кто их преследует? События, происходившие в древности, влияют на людей и сейчас. Поиски убийц в маленьком городке Градонеж приводят к загадке древнерусского «Слова о погибели Русской земли» и талисмана Шлимана.


Рекомендуем почитать
Пастырь мертвецов

Его зовут Егор Киреев. Он владеет книжным магазином и время от времени занимается дизайнерскими проектами. Но его основной источник дохода состоит совсем в другом. Егор – практикующий некромант… Он видел в жизни всякое. Он не боится выйти против трех сотен оживших трупов, заручившись помощью одной лишь маленькой девочки. Он знает подлинную цену жизни… и, разумеется, смерти. Но вот однажды происходит нечто, способное шокировать даже его – некроманта. Теперь Егор и его друзья – упырица Олеся, черт Горри и мохнатый домовой Дормидонт – должны вчетвером решить проблему, угрожающую безопасности города и способную послужить толчком к началу новой войны между Светом и Тьмой…


Драконьи тропы

Что ни день у начинающей магички, то что-нибудь неожиданное. А что-нибудь неожиданное, как известно, редко оказывается чем-то приятным. А если накануне большого праздника сниться страшный сон, то это почти наверное значит, что придется кого-то спасать. Главное, чтобы потом нашелся кто-то, кто будет спасать ее…


Симаргл и Купальница

«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…».


Отражение. Опасность близко

Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.


Духов день

Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.


Гарри Грейнджер, узник экрана

Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…