Весны гонцы. Книга вторая - [52]
— Вообще-то невозможно определить, Анна Григорьевна.
Соколова с подзадором посмотрела на Алену, Тамару, Сережу.
— Помогайте.
Алена замотала головой: не могу! Сергей начал осторожно, обстоятельно:
— Мы говорим: человек должен приносить пользу окружающим. Значит, кто приносит пользу…
— Вот простенько! — ворвалась Алена. — Да любой хороший специалист, добросовестный работник…
— Дай кончить! Кто приносит, кто хочет приносить…
— Но не приносит.
Сергей убил Алену взглядом:
— Хочет приносить и приносит пользу окружающим. Поняла?
— И может притом сживать со свету товарища по работе, мать, жену или мужа, — вставила Тамара.
— И может быть жадобой, комбинатором и тэ дэ и тэ пэ, приносить вреда больше, чем пользы.
— Да нет же!
— А я говорю — да! Старо, милый: оценка только по «деловым» качествам, а не по человеческим. Понимаешь: человеческим!
— Да я вовсе…
— О чем шумите вы?
Рудный, Агния, Саша, Олег, Зинка с Валерием вошли в аудиторию.
— Определите, Константин Павлович, что такое хороший человек?
— Хо-ро-ший че-ло-век? Хо, вопросик! Это вы загнули, дорогой шеф?
В глазах Соколовой веселились черти:
— Мы с Колей вместе.
— Бесконечно в природе разнообразие как хорошего, так и плохого, — отшутился Рудный.
— Ой, Константин Палыч!
— В кустики?
— Позор!
Саша вонзился взглядом в Рудного.
— Есть же какие-то критерии? Должны быть.
— А ты определи. С цитатами из Бэкона, Дидро, Маркса и Чернышевского.
За что они с Олегом невзлюбили друг друга?
— Могу и без цитат.
Прежде Сашки Женя сообщил великое открытие:
— Человек, не знающий дурных побуждений! Вот наша Агния…
— Дурак! Простите!.. — Агния даже взвизгнула. — Что я — кукла?
Вступились за нее Олег и Глаша:
— Только истукан не знает дурных побуждений!
— Думающая машина? Или ангел божий?
Соколова рассмеялась.
— Вот она, загвоздочка, Женя! Моя внучка впервые увидела Уланову и сказала: «Ей легко, конечно, — гений». Смешно? Мы с вами знаем, сколько труда за этой легкостью. Танцевать, как Уланова, будет только Уланова, но вообще танцевать может выучиться каждый. Любить людей, развить в себе человечность тоже может каждый. Один — больше, другой — меньше. Звать к освоению этой нелегкой профессии человека на земле, увлекать ею каждого и есть наше с вами дело. Вспомните-ка Сашину любимую цитату о «естественной атмосфере человека».
Помолчали. Рудный тихо сел рядом с Соколовой.
— Так що ж воно такэ: хороший человек? Пусть каждый определит по-своему — можно, дорогой шеф? — Он повернулся к Саше. — Ваше слово, товарищ маузер.
Саша ответил четко:
— Честный, бескорыстный, отзывчивый, деятельный.
— Рационализм, хоть и без цитат.
Глаша поежилась:
— Дли-инно.
Может быть. А чего-то не хватает…
— Чувства я в твоем определении не чувствую, — сказала Зина. — Прямолинейность какая-то…
— Скажите полнее, точнее, — зацепил ее Рудный.
И Зина ринулась, как в ледяную воду:
— Тот, кто способен любить.
Пауза. Потом почти одновременно:
— Не критерий.
— Бывает любовь, от которой сбежишь или повесишься.
— Негодяй, мещанин тоже, случается, здорово любит.
Зинка отчаянно пискнула:
— Я же о хорошей любви!
— А что это за хорошая?
Нет, пусть Сашка злится, почему мне молчать?
— Такая, какая нужна тому, кого любят.
Он очень снисходительно сказал:
— Туманно это.
А в ответ ему Женя, Зина, Олег, Миша:
— Неправда — здорово!
— Молодец, Ленка!
— Не туманно, а тонко.
— И точно.
И даже Рудный:
— Это не говорит о слюнявом потворстве, а о внимании…
— О человечности.
Все повернулись к Соколовой.
— А что это — человечность?
Ох, как перекрутило Джечку это «чепе» и Майка! Скелет. «Сгорает сердце…»
Соколова усмехнулась, развела руками:
— Каждый думает по-своему. Для меня человечность — забота о том, чтоб меньше было на земле страданий и больше радости. Понимаете, не только мысль, а действенная, каждый день забота о людях, в большом и малом круге внимания. И непременно с перспективой. Возьмем не масштабный пример. Нельзя ведь ребенку доставлять одни удовольствия: вырастет негодное для жизни существо — будет страдать и мучить других.
— Я где-то читал… — выпалил Женя и закрыл глаза, напряженно вспоминая. — Вот: «Воспитание — это временное насилие, чтоб сделать человека свободным», — верно, Анна Григорьевна?
Соколова поморщилась:
— Претензия на афоризм. И хороший воспитатель все-таки редко прибегает к насилию.
— Но если б все любили, как Ромео и Джульетта!
Бедная Зиша все о своем — Валерий не Ромео.
Марина хихикнула:
— А если б они не умерли? Посмотреть бы на них через десять, даже пять лет.
Никто не ответил ей. Подарил Миша курсу добро! Пошлячка!
— Не всем дано любить, как шекспировские герои, даже понимать их.
— Но всем ведь хочется такой любви, Анна Григорьевна! — Это Глашуха вдруг с африканской страстью. Остыла к Валерию, на минутку влюбилась в Рудного и теперь томится пустотой. — Даже всяким кривлякам и скептикам, которые не верят, все равно… хочется!
Соколова вздохнула, прищурила один глаз.
— Можно создавать прекрасное не только на сцене. Идите, как в работе, от действия к чувству. Не позволяйте себе нечестных, грубых поступков и слов, невнимания. Глядишь — чувство не угаснет, а расцветет. И сохранится в нем до старости даже поэзия.
Эта книга впервые была издана в 1960 году и вызвала большой читательский интерес. Герои романа — студенты театрального училища, будущие актёры. Нелегко даётся заманчивая, непростая профессия актёра, побеждает истинный талант, который подчас не сразу можно и разглядеть. Действие романа происходит в 50-е годы, но «вечные» вопросы искусства, его подлинности, гражданственности, служения народу придают роману вполне современное звучание. Редакция романа 1985 года.
Годы гражданской войны — светлое и драматическое время острейшей борьбы за становление молодой Страны Советов. Значительность и масштаб событий, их влияние на жизнь всего мира и каждого отдельного человека, особенно в нашей стране, трудно охватить, невозможно исчерпать ни историкам, ни литераторам. Много написано об этих годах, но еще больше осталось нерассказанного о них, интересного и нужного сегодняшним и завтрашним строителям будущего. Периоды великих бурь непосредственно и с необычайной силой отражаются на человеческих судьбах — проявляют скрытые прежде качества людей, обнажают противоречия, обостряют чувства; и меняются люди, их отношения, взгляды и мораль. Автор — современник грозовых лет — рассказывает о виденном и пережитом, о людях, с которыми так или иначе столкнули те годы. Противоречивыми и сложными были пути многих честных представителей интеллигенции, мучительно и страстно искавших свое место в расколовшемся мире. В центре повествования — студентка университета Виктория Вяземская (о детстве ее рассказывает книга «Вступление в жизнь», которая была издана в 1946 году). Осенью 1917 года Виктория с матерью приезжает из Москвы в губернский город Западной Сибири. Девушка еще не оправилась после смерти тетки, сестры отца, которая ее воспитала.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.