Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [25]

Шрифт
Интервал

, производившей сборные модели (и знаменитой, в частности, тем, что она утвердила масштаб 1:72 в качестве одного из стандартов моделирования самолетов), Министерство легкой промышленности СССР вступило в переговоры с ее материнской компанией, Dunbee-Combex-Marx, чтобы приобрести пресс-формы, применяемые для промышленного производства сборных пластиковых моделей. Советская сторона с самого начала отказалась покупать модели самолетов и судов, принадлежавших Центральным державам (Первая мировая война) и странам «оси» (Вторая мировая война)[142]. В результате выбор сократился до ста двадцати моделей, с конца 1970‐х годов выпускавшихся в разных регионах СССР от Москвы до Ташкента. Советский Союз приобрел преимущественно модели британских и американских самолетов и кораблей межвоенного периода и времен Второй мировой войны[143].

Советская сторона настаивала на бартерной сделке, чтобы оплатить стоимость приобретенного оборудования произведенными сборными моделями. Dunbee-Combex-Marx учредила Novo, британскую фирму, занимавшуюся упаковкой и распространением моделей для сборки, поставляемых из СССР. Предназначенные для международного рынка комплекты советского производства оформлялись так же, как продукция западных производителей: на упаковке помещали псевдореалистическое изображение батальной сцены с участием прототипа модели, его полное наименование и основные технические характеристики, краткую историю разработки и эксплуатации, подробные инструкции по сборке. Дизайн упаковки сборных моделей для внутреннего рынка – рассчитанных на советских покупателей – выглядел гораздо проще и утилитарнее; разницу можно увидеть на ил. 2.1 и 2.2.


Ил. 2.1. Дизайн коробки модели бомбардировщика Fairey Barracuda, произведенной в СССР для западноевропейского рынка под маркой Novo. Конец 1970‐х годов.


Ил. 2.2. Дизайн коробки модели бомбардировщика Fairey Barracuda, произведенной в СССР для внутреннего рынка. Конец 1970‐х или 1980‐е годы.


Сборные модели западных самолетов и кораблей, выкупленные у фирмы Frog, за редким исключением продавались в СССР без указания наименований, технических характеристик и описания истории прототипов. Например, модель бомбардировщика Barracuda времен Второй мировой войны позиционировалась как «сборная модель самолета» (ил. 2.2[144]), причем под тем же общим наименованием на советском рынке можно было найти десятки других моделей британских и американских самолетов. Модели знаменитых британских истребителей времен Второй мировой войны, Supermarine Spitfire и Hawker Hurricane, продавались как «фронтовой истребитель» и «истребитель» соответственно. Корабль HMS Hero фигурировал как «эсминец», HMS Torquay – как «противолодочный корабль», а HMS Royal Sovereign – как «броненосец». К тому же британские сборные модели, продававшиеся в советских магазинах, не снабжали ни исторической справкой о прототипе, ни декалями (переводными картинками, имитировавшими национальную маркировку), ни схемами раскраски.

Иначе говоря, многие модели иностранных кораблей и самолетов, лишенные идентичности и утратившие связь с историческим контекстом, позиционировались как объекты чисто практической ценности, что подчеркивали обязательная фраза «Для технического творчества детей от 10 лет и старше» и нейтральный дизайн коробки без национальных флагов. Собранная модель представляла собой изделие из некрашеного пластика без опознавательных знаков и имени – технический, а не исторический объект. Лишь иногда молчание об историческом прототипе модели нарушал рассказ о его эксплуатации в советских вооруженных силах. Сборные модели истребителей Curtis P-40 и Bell P-39, в годы Второй мировой войны поставляемые в СССР по ленд-лизу, сопровождались наименованиями прототипов и краткими историческими очерками об их службе в Военно-воздушных силах РККА. Инструкция по сборке P-39 начиналась с короткой справки о советском асе Александре Покрышкине, летавшем на этом самолете, где были перечислены звания и награды летчика, а также упомянуты пятьдесят девять сбитых им вражеских самолетов. К модели прилагались декали и рекомендации по раскраске[145].

Несмотря на анонимность моделей, их способность выступать носителями исторических и идеологических смыслов неоднократно оборачивалась приостановкой или полным прекращением производства. В одном из апрельских выпусков 1985 года газета Daily Telegraph упомянула, что «Комсомольская правда» развернула кампанию против производства и продажи советских моделей британских реактивных самолетов Harrier и бомбардировщиков Vulcan, используемых войсками НАТО, хотя выпускали их без опознавательных знаков и без указания названия на коробке. В результате кампании производство приостановили[146]. Один из моих информантов рассказал о схожих эпизодах, обсуждавшихся в кругу советских моделистов-любителей. Например, когда в минской газете вышла статья, автор которой с возмущением писал, что США используют самолет F-4 Phantom во Вьетнаме, и вопрошал, как могут в СССР производить такие модели, выпуск модели американского истребителя был временно прекращен. Другой случай: говорили, что директор фабрики детских игрушек в Сухуми, ветеран Великой Отечественной войны, якобы пытался уничтожить пресс-форму для модели британского самолета


Еще от автора Алексей Валерьевич Голубев
В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.


Рекомендуем почитать
Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования

Главной темой книги стала проблема Косова как повод для агрессии сил НАТО против Югославии в 1999 г. Автор показывает картину происходившего на Балканах в конце прошлого века комплексно, обращая внимание также на причины и последствия событий 1999 г. В монографии повествуется об истории возникновения «албанского вопроса» на Балканах, затем анализируется новый виток кризиса в Косове в 1997–1998 гг., ставший предвестником агрессии НАТО против Югославии. Событиям марта — июня 1999 г. посвящена отдельная глава.


Взгляд на просвещение в Китае. Часть I

«Кругъ просвещенія въ Китае ограниченъ тесными пределами. Онъ объемлетъ только четыре рода Ученыхъ Заведеній, более или менее сложные. Это суть: Училища – часть наиболее сложная, Институты Педагогическій и Астрономическій и Приказъ Ученыхъ, соответствующая Академіямъ Наукъ въ Европе…»Произведение дается в дореформенном алфавите.


О подлинной истории крестовых походов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Записки артиллерии майора

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Неизвестная революция 1917-1921

Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.


Книга  об  отце (Нансен и мир)

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена.


Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Кривое горе (память о непогребенных)

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.