Весенние праздники. XIX - начало XX в. - [82]

Следующее за духовым днем воскресенье — троица (Dreifaltigkeit) на Рейне у сельских жителей особо свято. В Эйфеле его называют «тихое», «благочестивое» (Frommsonntag): все работы должны быть прекращены, иначе падет на работающих божье проклятие.

Рассмотренные весенние обычаи и обряды свидетельствуют о том, что, несмотря на многовековые наслоения, они тесно связаны с трудовой деятельностью человека, в них сохранились обычаи, направленные на благополучие людей и скота и плодородие полей. Обычаи обливания связаны с вызыванием необходимого для роста растений дождя, украшение цветами, очевидно, должно было содействовать лучшему цветению хлебов.

АВСТРИЙЦЫ

* * *

Н. М. Листова

В народном календаре австрийцев весна, как и другие времена года, не имела четких границ. Календарь отмечал главным образом ее приближение. В Австрии эти сроки соединялись со знаменательными датами католической религии, прежде всего с днями многочисленных святых. Так, говорили, что в январе «Фабиан и Себастьян гонят сок в деревья» («An Fabian und Sebastian soll der Saft in die Bäume gehen») (20 января), а в Верхней Австрии — что после дня св. Винченца (25 января) недалеко время птичьих свадеб. Однако во многих областях Австрии 25 января считалось серединой зимы: «Половина зимы туда, половина зимы сюда» («Halbwinter hinum, Halbwinter herum»).^{537}

Одной из поворотных дат народного календаря было 2 февраля; в XIX в. большой церковный праздник у католиков — месса Марии со светом (Maria Lichtmess). Народные поговорки отмечают к этому времени уже значительный поворот к теплу: «до лихтмесс холод на земле, после лихтмессе холод поднимается в горы», а также прибавление дня: «С рождества до нового года — на зевок мухи, с нового года до дня трех королей — на шаг петуха, а до лихтмесс — на прыжок оленя».^{538}

Подобное значение приписывалось и следующему дню — дню св. Блазиуса: «Святой Блазиус кончает зиму» («Der heilige Blasius den Winter aus»).^{539}

В некоторых районах Австрии начало весны соединялось с 22 февраля — днем восшествия св. Петра на папский престол (Petristuhlfeier). «День святого Петра кивает песне» («St. Petristuhl dem Frühling winkt»), — говорили в народе; плохая погода считалась не к добру. В Винчгау дети ходили с колокольчиками, с криком и шумом «будить весну» (Langaswecken). В Бургенланде, Нижн. Австрии и Штирии стучали в улья, приговаривая: «Вставайте пчелы, время пришло».^{540} Однако во многих местах Австрии февраль еще месяц зимних холодов. По народным приметам, тепло в это время предвещает позднюю весну: «Если февраль теплый, пасха холодная»; или: «св. Матиас ломает лед, если не найдет, то сделает его снова» (24 февраля). Начало месяца отмечено сильными ветрами и бурями: «Идет Херндль (февраль) с ревом и свистом» (Верх. Австрия).

3 февраля «кормили» ветер мукой, хлебом, колосьями и солью (т. е. приносили ему жертвы), и при этом прибавляли: «Ветер, ветер, уходи, убирайся к своему ребенку». Связь этого обычая именно с 3 февраля объясняется, вероятно, народной этимологией имени святого Блазиуса (blasen — дуть). Опасения частых в это время снежных лавин и обвалов нашли отражение в почитании св. Агаты (5 февраля) как защитницы от стихийных бедствий.^{541}

Народные обычаи, в прошлом приходившиеся на начало февраля, возможно, были связаны с почитанием огня (света). Так, в горном Тироле, где в этот день солнце впервые начинает освещать склоны глубоких долин, был известен обычай ставить на окна блюдца с молоком или сливками, «чтоб напилось солнце». В этом отношении интересна традиция ходить 2 февраля с фонарями, сохранившаяся в Эйзенкаппеле (Каринтия). Из картона, бумаги и лучинок дети и взрослые мастерили фонари, придавая им вид церквей. Вечером ходили по улицам, пускали фонарики плыть по реке, их огоньки еще долго отражались в воде. В народе говорили, что огни отсылаются вдаль, так как день прибавился и работают уже при дневном свете.

Подобные обычаи были связаны в Австрии и с другими датами народного календаря.

Отголосок этого, вероятно, виден и в вошедшем в церковный ритуал освящении свечей. Свечи — грозовые, поминальные — различались по цвету и по форме. В течение всего года их зажигали как оберег во время родов, сильных гроз, ставили и в дни поминовения умерших. Так, 2 февраля, вечером, на столе, около печей, у дверей горели ряды свеч, якобы освещавшие путь умершим. Согласно традициям вся семья была в это время в сборе. В старину в этот день варили пшенную кашу, которую относили на могилы, позднее ее стали отдавать бедным.^{542}

Как конец зимы эти дни были и хозяйственными рубежами — сроками найма новых работников, расчетов и т. д. Ряд примет об урожае, сенокосе, иногда противоположного характера, был соединен с погодой этих дней. Так, в Каринтии считали благоприятной для хозяйства хорошую погоду, но чаще наоборот: «Погода ясная и хорошая, — если имеешь двух коров, продавай одну» («Maria Lichtmess hal und schön, — hast zwa Küah, verkaf di ein»).

В народном календаре февраль как месяц до начала весенних сельскохозяйственных работ был относительно свободным. В середине февраля заключались помолвки, праздновались свадьбы, днем влюбленных считали 14 февраля, а их покровителем — св. Валентина.