Весенние праздники. XIX - начало XX в. - [78]
По представлениям детей, пасхальные яйца им приносит обычно заяц, иногда и другие животные (петух — в Верхней Баварии и Шлезвиг-Гольштейне, аист — во франконской Тюрингии, лиса — в Ганновере, Вестфалии и Саксонии, а также кукушка, журавль, глухарь и т. д.). Поэтому взрослые прятали яйца в огородах, садах, лесах, в доме, а дети искали их. О прятании яиц есть сообщения, относящиеся еще к 1682 г.>{509} При этом имело значение, какого цвета яйцо найдешь: красное — к счастью, синее — к несчастью. И в наши дни и в ФРГ, и в ГДР на пасху для детей прячут яйца, а витрины магазинов украшают пушистые зайцы.
Издавна были распространены различные игры с яйцами. В настоящее время — это игры детей, а в недалеком еще прошлом и игры взрослых. Яйца катали, били яйцо об яйцо острым, а затем тупым концом. Разбившееся яйцо становилось собственностью противника. Одной из любимейших игр взрослых парней начиная с XVI в. была игра, называемая «Eierlesen».>{510} 100–200 яиц раскладывали на определенном расстоянии друг от друга в два ряда. Их нужно было собрать в корзину. Кто раньше соберет, тот победитель. Девушки дарили яйца парням, которые под новый год им пели серенады. Число подаренных яиц и его интерпретация различны по областям. В Кирхвайлере у Дауна, например, два яйца означало — никаких почестей, три — признание, четыре — почет, пять — любовь, шесть — согласие на брак.>{511} На яичной скорлупе девушки гадали: выбрасывали ее через порог на тропинку, кто по ней пройдет, тот станет мужем. В XX в. во многих играх яйца заменены апельсинами.
На пасху готовили из пшеницы, молока и яиц Osterbrei (пасхальную кашу), хлеб пекли из пресного теста, обычно круглой формы. Много ели мяса, сыра. Любимым пасхальным блюдом в меню больших городов было жаркое из ягненка. В северных районах ели суп, приготовленный из девяти кореньев. По поверью, эти девять кореньев обладают властью против девяти злых духов, девяти ядов и девяти болезней.>{512} На печеных изделиях изображали символы плодородия (фаллический, в виде зайца, петуха, ягненка и других животных). В хлеб в форме пасхальных человечков запекали яйцо. Пасхальную еду, как правило, прежде святили.
Большое значение придавалось очистительным и целебным свойствам воды, зачерпнутой в пасхальную ночь из проточного источника. Воду надо было черпать против течения и обязательно молча. Ею умывались, а прежде и купались, мыли тяжелобольных, поили скот. Пасхальную воду хранили весь год в закупоренных бутылках. По поверью, она помогала от некоторых болезней. Кроме того, считали, что после умывания пасхальной водой весь год не будет веснушек, бородавок, чесотки и т. д. В пасхальный понедельник парни обливали водой девушек, а во вторник — девушки парней. Девушки верили, что при доставании пасхальной воды можно в ручье увидеть лицо своего суженого. В Клайн-Шеппенштедте пасхальную воду ставили на огонь и клали в нее наперстянку, золу, кусочек хлеба и зерна ячменя и кипятили. Верили, что если первой всплывала наперстянка — к радости, если зола — то к смерти, хлеб — к свадьбе, а зерна ячменя — к плодородию полей.>{513} Обычай доставания пасхальной воды в реке или ручье сохранялся в северных областях вплоть до второй мировой войны.
Как и на масленицу, на пасху жгли костры на возвышенностях. По данным немецкого этнографического атласа, основные районы распространения пасхальных огней в XX в. — северные области Германии; в XIX в. костры жгли и на юге.>{514} Случалось, что в середине костра сжигали соломенное чучело — Иуду. В некоторых местах (Гарце, Золингене) прежде катили с гор горящее колесо. Обугленные остатки дерева уносили с собой, ибо, по поверью, они охранят дом от несчастий. Пепел рассеивали по пашне — от потравы хлебов мышами, добавляли в питье скоту — против болезней.
Видимо, как остатки старого культа деревьев следует рассматривать пасхальные шествия к старым дубам. В конце XVIII в. в графстве Равенсберг на первый день пасхи шли на близлежащие холмы к старым деревьям. В княжестве Минден молодые люди водили хороводы под громкие крики вокруг старых дубов. Местами шествия к старым деревьям на пасху сохранялись еще в XX в.>{515} Как в некоторые другие праздники, было распространено стегание «прутом жизни». Украшенные зеленеющие побеги березы дарили друг другу. От молодых посевов отщипывали побеги и клали их в матрацы, а также давали есть скоту, считая, что это принесет благополучие. На второй день пасхи все стремились в поля и леса.
Земледельцы совершали объезды или обходы полей с магическими целями, чтобы обеспечить их плодородие. С обходом полей во многих местах связаны конные состязания.>{516} В Оснабрюке на пасху участвовали в бегах молодые девушки. Судьями были парни. Самые быстроногие разыгрывались с «аукциона». Кто больше всех предлагал, тот получал себе в партнерши для танцев лучшую бегунью.
Некоторые исследователи в качестве символа солнца, встречи весны рассматривали игры в мяч, которые до начала XX в. были довольно широко распространены на севере Германии. Мячи готовили зимой. Более крупные мячи шили портные из лоскутов, набивая их опилками. В округе Беккум вместо мяча играли с деревянной шайбой. Игры в мяч имели самые разнообразные названия.
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.