Весенние праздники. XIX - начало XX в. - [116]
После пепельной среды начинался период сорокадневного поста. Должны были прекратиться всякие забавы и танцы, парни уже не могли ходить на «беседы» к своим девушкам.
Вынесение чучела морены в южной Чехии, конец XIX в.
По-видимому в период масленицы чехи и словаки когда-то выполняли и обряды поминания умерших. Об этом говорит множество устрашающих масленичных масок, целью которых было отпугивание злых сил, да и само название первого дня поста — пепельная, или черная среда. У словаков сохранились сведения о том, что еще в начале XX в. в некоторых деревнях по верхнему течению Грона женщины в этот день мазались сажей. Мазали девушек сажей и юноши, расставаясь на время поста, но первоначальный смысл этого обрядового действия был совершенно забыт: девушки считали, что их мажут для того, чтобы иметь предлог выкупать в пасхальный понедельник.>{759}
В смертное воскресенье (предпоследнее воскресенье перед пасхой) (smrtná neděle) или в следующее за ней кветное воскресенье (kvetná neděle) чехи и словаки совершали обряд выноса смерти — символа зимы. Смерть называлась здесь smrt', smrtka, smrtnica, smrtonoška, mořena, mařena (чешск.); mamuriena, morena, kyselica (слов.). Названия эти, видимо, не были локально разграничены, и те и другие могли встречаться в одной местности.>{760} Обряд этот был приурочен к определенному дню, смертному воскресенью, получившему, видимо, от него и свое название.
У чехов и словаков обряд «выноса смерти» имел множество вариантов. Центральная фигура обряда была одета в женское или мужское платье, ее делали из соломы, чаще всего из привязанного к перекрещенным палкам снопа. «Смерть» имела две разновидности: она могла быть одета в старые лохмотья или же, наоборот, в праздничное платье, иногда даже в наряд невесты. От этого зависело и отношение к ней. В песнях, сопровождающих этот обряд, нарядную морену называли mařeno, krasná (маржена прекрасная), mámilá mařeno (маржена моя милая) и т. д.>{761} Солому от нее разбрасывали по полям, что должно было способствовать будущему хорошему урожаю.
Девушки в праздничных нарядах шли с фигурой «смерти» по деревне, а затем бросали ее в воду, сжигали или разрывали в клочья.
В центральной Моравии чешские холостые парни одевали такое же соломенное чучело (маржака, смртяка) в рваное мужское платье. Они подбегали к девушкам, несущим женскую фигуру маржены, и старались свалить ее своим чучелом, а потом тоже бросали его в воду.>{762}
В Словакии был известен обычай хождения с дедком в то же самое время. Группа мальчиков несла соломенное чучело, одетое в мужское платье. Время от времени они останавливались и били его палкой, затем его раздевали, солому разрывали и бросали ее скоту.>{763} Обряд выноса смерти известен не только всем славянам, но и другим европейским народам.>{764} У чехов и словаков он бытовал до недавнего времени, а сейчас сохраняется в форме детской игры с песней: «Смерть несем из деревни, новое лето в деревню» («Smrt nesem ze vsi, nové leto do vsí»). Пожилые женщины в северной Словакии (пос. Завадка) объясняют обычай выноса морены необходимостью изгнания зимы. Они даже вспоминают, что когда в одну из весен не выполнили этого обряда, наступило такое холодное лето, что пришлось вынести торжественно морену уже летом.>{765}
О древности этого обряда свидетельствует строгое его запрещение чешским синодом еще в 1366 г., которое было еще раз повторено и в 1384 г. Несмотря на это, в самой Праге молодежь торжественно выносила «смерть» даже в XVII в.>{766} По-видимому, это был старый языческий обряд, совершавшийся в близкий к весеннему равноденствию период. А возможно также, что морена была когда-то живой жертвой, приносимой зиме и весенним водам. В старых обрядовых песнях, сохраняющихся в некоторых областях и сейчас, часто повторяется, что морена «за кого-то» умерла. Они состоят из вопросов к морене и ее ответов, где называются лица или группа людей, за которых морена была принесена в жертву:
(Старый Грозенков, северо-восточная Моравия)
В Моравии шире всего был распространен текст обрядовой песни, в которой говорится о поджаренной в масле маржене, будь это женская или мужская фигура:
(Гана, центральная Моравия)
С обычаем «выноса смерти» у чехов и словаков был связан и другой обряд, бытовавший в тот же день или же в следующее вербное (květná) воскресенье. Это было ношение символа весны — украшенной ветки ели, вербы, ивы, фисташка (léto, letečko, jedličko, máj, lesola).
Лето приносила группа девушек-подростков. А в тех местах, где выносили парадную марену, в ее платье одевалась молодая женщина, вышедшая замуж последней. Она должна была идти впереди всего шествия. Девушки с летом ходили по домам с коледами, танцевали, водили хороводы и пели:
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.