Весенние праздники. XIX - начало XX в. - [113]
В Словакии одной из самых распространенных масленичных масок был туронь (turoň). Его представляли двое мужчин, стоявших друг за другом, второй держал руки на плечах первого. Оба они были закрыты грубой холстиной, к которой впереди была пришита голова вола с колокольчиком. Туронь в сопровождении двух других юношей ходил от дома к дому и валялся на навозной куче, что якобы способствовало хорошему урожаю, а затем один из сопровождающих туроня его убивал.
В Чехии еще в конце XIX в. была распространена маска кобылы (klibny, bruny) — один из вариантов страшной Перехты, которой на рождество пугали детей. Сильный мужчина держал в руке длинный шест, на котором была прикреплена деревянная голова, обтянутая овечьей кожей с козьими или бараньими рогами. Нижняя челюсть головы двигалась со страшным скрипом. В открытой пасти был виден красный суконный язык. Сверху была накинута белая полотняная плахта или вывороченный тулуп.>{739}
Наиболее пышными были масленичные колядования в южной Чехии, стоявшие на грани обряда и драматического представления. Центральной фигурой здесь, кроме масопуста (которого называли также мамой), был так называемый рыбникарж (rybnikář). Это была фигура, ряженая в пестрое платье, на ее голове была плетеная корзина, напоминавшая рыболовную снасть — вершу, или же петушиная голова. Игра сопровождалась рифмованным текстом и танцами, хозяевам желали счастья и урожая, один из колядующих что-то крал, его преследовали, судили, наказывали, выкупали и т. д.>{740}
Кроме этих масок, в шествиях участвовало много других: черти, бородатые евреи-торговцы, трубочисты, разные звери, дамы и господа в городских костюмах, глашатаи, цыганки, палач и смерть, переодетый женщиной мужчина, женщина с ребенком и др.
Во время колядования исполнялись обрядовые танцы, носящие следы магии плодородия, — прыжки «на лен и коноплю», танцы с мечами, веселый kotek и словацкий kačer.
У чехов и словаков на масленицу повсюду пели песню «Это будет на коноплю, это будет на лен» («Toto bude na konope, toto bude na len»), исполнители ее старались подпрыгнуть как можно выше, «чтобы лен и конопля выросли большими». Танцевали даже старухи. Важно было протанцевать этот танец с «медведем», каждая хозяйка пыталась это сделать, так как медведь был символом плодовитости и силы. При этом она старалась оторвать кусок от его одежды из гороховых стеблей, чтобы положить его в птичник.
В горной Словакии женщины, собравшись у одной из своих подруг, выпивали «за большой лен». При этом они дергали за волосы ту из присутствующих, у которой волосы были гуще и длиннее.>{741}
Боевые танцы с саблями (обычно это были просто украшенные палицы или деревянные топорики — валашки) также характерны для масленичного колядования. У чехов и словаков они имеют такие названия: mečové (южная Чехия), podšable (моравско-словацкое Пограничье), babkovnící (Моравское Словацко), paličkový (Словакия). Танцевали kotek и kačer, взявшись за руки, длинной цепочкой бежали «мочить коноплю» («mačét konope») к ближайшей реке и там разрывали цепь, толкая друг друга в воду.>{742}
Чисто земледельческий символический характер носили и масленичные обряды voráček (от слова orati — пахать). По улице тащили плуг. За ним шли крестьянин-пахарь и крестьянка-сеятельница, а за ними погонщик, волочивший борону по снегу или болоту. Их сопровождала группа масок: медведь, жирафы, обезьяны и маска, напоминающая конскую голову, называемая клибна. Во время масленицы в южной Чехии часто voračkami называли любое колядование. В районе Крумлева (южная Чехия) на масленичное воскресенье выбирали сильного мужчину — масопуста. Он в свою очередь выбирал девять гетманов и в сопровождении многих масок обходил дом за домом с колядой. В старый плуг запрягали несколько молодых людей, они тащили его по деревне, пахал же сам масопуст. Плуг после этой забавы разламывали на части, при этом масопуст оказывался «раненым» и его отвозили в трактир.>{743}
Масленица проходила перед началом весенних полевых работ. Устраивались свадьбы, молодежь принимала в свои ряды юношей-подростков. Когда-то это был сложный обряд, но уже в XIX в. он превратился в простую веселую выпивку в трактире.
Словацкая и чешская молодежь (chasa) в конце масленицы выбирала на следующий год своего старосту и надсмотрщика (dráb). Иногда выбирали двух или четырех старост (stárek), они в свою очередь присматривали себе девушек-старост (stárka — старка). У моравских ганаков на время самого буйного масленичного веселья — остатки — выбирали комитет, который строго должен был следить за порядком. В некоторых районах такому молодежному комитету на три последних дня масленицы передавалась официально вся власть в деревне. Внешним атрибутом такой власти, переданной масленичному комитету, были ее символы —
