Весёлый Роман - [52]

Еще вчера все было как обычно. Вечером позвонил Виктор. По телефону. Я поднялся на седьмой этаж, и дверь уже была открыта. Виктор, если он не в командировке, звонит каждый вечер, и я у них ужинаю, или мы отправляемся в кино, или просто побродить по городу. А когда он в командировке, все это происходит и без телефонных звонков.

Вчера у них был этот математик по фамилии Нахманович. «Саша», — назвал он себя. Совсем молодой парень, а уже профессор, доктор наук.

Не понравился мне Нахманович. Вера смотрела на него, как семиклассница на киноартиста, подкладывала ему в тарелку этого осьминога — кальмара, чокалась с ним и все разговаривала о математической статистике и теории вероятностей. А он отвечал этак снисходительно, говорил, что методы, пригодные для решения систем с малым числом элементов, совершенно не годятся для исследования систем, состоящих из большого числа элементов, что лучше всего Вере воспользоваться методом профессора Положего, который разрабатывает специальную теорию функций дискретного аргумента.

Я заметил, как Нахманович повел взглядом по Вериным ногам.

— Как вы считаете? — спросил я у него. — Есть еще где-то во вселенной разумные существа? Такие люди, как мы?

Он удивился, пожал плечами и сказал, что за доктрину о множественности обитаемых миров в свое время сожгли Джордано Бруно, но он лично не верит в то, что в космосе имеются иные разумные цивилизации.

— Значит, вы не верите в бесконечность вселенной? — спросил я в упор.

Мне показалось, что Веру раздражают мои вопросы, что она их считает детскими, и что с ее точки зрения мне незачем лезть к такому знаменитому математику, как этот Нахманович, с глупыми вопросами. Она попыталась перевести разговор на другую тему, заговорила о том, что кальмары вкусом похожи на крабов, но крабы все-таки нежнее и лучше, однако я гнул свое.

— Так как вы насчет вселенной? И жизни?

— Нет ни одного доказательства, что жизнь имеется еще где-нибудь, кроме Земли, — решительно отрезал Нахманович. — С точки зрения теории вероятностей множественность обитаемых миров вообще чепуха. Частота планет, на которых имеется жизнь, в настоящее время равна единице. Единице равна и частота известных солнечных систем, которые имеют планеты с живой природой. По теории вероятностей, при таких данных нельзя вычислить вероятность существования другой планеты с органической жизнью.

Разделавшись со мной, он обратился к Вере:

— Консервированные крабы не идут ни в какое сравнение со свежими, только что сваренными. Я был в мае на симпозиуме в Токио, и вот там…

— Это неправильно, — грубо перебил я математика. — Не может быть такого вывода из теории вероятностей.

— Почему же? — заинтересовался Нахманович.

— Ну вот вы сейчас говорили про крабов. А перед тем про теорию вероятностей. Но если бы вы там, на своем симпозиуме в Японии, съели краба величиной с этот стол и больше бы вам за всю жизнь краб такой величины не попался, вы б все равно не думали, что он единственный. И если наука считает, что вселенная не имеет границ и число звезд бесконечно, то в бесконечной вселенной разумные существа, просто люди должны повторяться бесконечное число раз. Если мы положим в коробку тысячу черных шариков, добавим туда десяток белых шариков и начнем встряхивать эту коробку, то когда-нибудь в конце концов все десять белых шариков окажутся у нас наверху. Можно подсчитать, насколько вероятен такой вариант. А в бесконечной вселенной количество вариантов гоже становится бесконечным. Значит, в ней должно существовать бесчисленное количество миров, и в каждом из этих миров где-то сидит такой же человек, как вы, до последней пуговицы такой, и говорит те же слова, сначала про теорию вероятностей, а потом про крабов…

Вера весело рассмеялась. Она всегда смеется, когда я говорю что-нибудь такое. Она считает это остроумными шутками. Но математик задумался и сказал:

— Бесконечность — это синоним неопределенности. Математикам постоянно приходится избавляться от бесконечностей, К которым, в частности, приводит квантовая теория. Нас интересуют не бесплодные рассуждения о бесконечности, а вероятность… Космические расстояния ничто перед самой обыкновенной районной телефонной станцией на десять тысяч реле. Какое самое большое расстояние вам известно?

— Ну мегапарсеки…

— Самые отдаленные от нас галактики, расстояние до которых можно определить, находятся от нас примерно за десять в двадцать второй степени километров. Полное количество атомов в нашей вселенной равно десяти в семьдесят третьей степени. А число состояний, в которых могут находиться реле этой телефонной станции, будет десять в трехтысячной степени. И ни одно из этих состояний не повторится. Чувствуете разницу?

— Бесконечность имеет бесконечные цифры в бесконечных степенях, и ее трехтысячные степени не волнуют, — возразил я.

Вера нахмурилась, а Виктор был страшно доволен, что я такое завернул.

Ну, черт его знает, как там, во всей вселенной, а у нас, на Земле, я убежден, нельзя придумать такого безумного варианта, который бы не существовал в жизни.

Сегодня стало известно, что Виктора переводят в Москву. На работу в министерство. Им уже и квартиру выделили. Вдруг Виктор предложил и мне переехать в Москву. Первое время я поживу у них, а потом видно будет. В Москве я смогу работать и учиться.