Вертикальная радуга - [5]

На пороге стоял мой старый приятель. Человек, который был мне, как брат, с которым мы вместе ходили в походы, ели из одного котелка и занимали себя прочими культурными программами. Это был друг для души. Светлый и добрый парень. Застенчивый по натуре до фанатизма. Непьющий и тем более не курящий. Вечно в черных брюках с идеальными стрелками и в однотонной рубашке (в данный момент голубой).

И сейчас он стоял в обнимку с девушкой, которая была из другого мира. Точнее мирка. Закрытого мирка. Где ездят на джипах перекаченные парни, которые ходят с килограммовой цепочкой на шее и, которых сопровождают, как раз такие девицы: разодетые, раззолоченные, симпатичные твари с холодным просчетом в глазах. Я видел таких куколок иногда издалека. И никогда не думал, что одна из них будет стоять на пороге моего дома.

Именно эти глаза меня изучали. Внимательно щупали. Сантиметр за сантиметром. И ничего в них не читалось, потому что это был всего лишь я, вспомнивший о пачке дешевого маргарина на столе, которую я не успел убрать.

— Привет, — сказал Саня и добавил, после выдержанной паузы, не без идиотской гордости, — удивлен? Знакомься — это Аня.

Я мог поклясться, что Аня была настоящей блондинкой метр восемьдесят роста, и на шее у неё болталось цепочек семь. Я тупо рассматривал кулоны — они как раз грудой висели у меня перед глазами.

— Привет. — Девушка приветливо улыбнулась. — Александр мне много рассказывал про вас. Вы — гений?

Пол дрогнул у меня под ногами. Во-первых, Саню никто не звал Александром. А, во-вторых, это что же нужно про меня такого наврать, чтобы я стал вдруг гением?

Я уже чувствовал катастрофу. Я герой фильма про катастрофу. Точно. Потому что слишком частое ощущение за последние два часа. Черно-белый фильм, снятый психопатом из психбольницы. Фильм — ностальгия. Где никто не выживает. Даже коты и тараканы. Всё гибнет в гигантском облаке пыли. И обязательно истинный герой устало посмотрит на крушение мира и радостно улыбнется, чувствуя, что после него останется только добрый хаос.

— П-привет. П-прошу.

Я несколько секунд смотрел, как они раздеваются в обшарпанном временем коридорчике. На эту дорогую куклу, на которой всё стояло дороже, чем моя жизнь и, наконец, вспомнив про маргарин, умчался на кухню. В туалете протяжно и жалостливо мяукнул кот.

— Запах какой-то, — сказала Аня, чуть морща слишком правильный носик и осторожно входя в кухню, — специфический. У тебя есть дома животное?

— Ага. И не одно.

— Это шутка Аня, — сказал Саня, натянуто улыбаясь и вытирая потные ладони о брюки. — У него только кот. Где Пит?

— В тюрьме. Где же ещё?

— У меня тоже есть дома кот. Египетская порода. Без шерсти. Четыреста долларов. Это дешево, — поспешно заметила девушка, скромно улыбаясь. Она удобно умастилась на краешек потрепанного временем и когтями кота стула, скрестила ноги, так что я не мог больше ни о чем думать кроме них, и миролюбиво уставилась на меня. Я с трудом вспомнил, что должен играть роль гения.

— Я своего кота на помойке нашел котенком. Обычный вырос кот. Недорогой.

— Это он скромничает! — воскликнул Саня. — У него первоклассный кот! Похож зверь на маленькую карликовую пантеру! — При этих словах я поморщился и подумал: «Ага. А моя квартира — это непроходимые джунгли!»

— Интересно было бы на него взглянуть! — обрадовалась чему-то Аня и всплеснула ладонями. Я увидел на правой руке груду золотых браслетов. И ещё: какой дивный маникюр — с блестками и бусинками.

— М-м-м. Попозже. Он сейчас в туалете.

Аня улыбнулась ещё шире. Саня захрипел, прочищая горло и зыркнул на меня. А чего я того сказал? Никого не обманул! А вот тебя парень водят за нос. Плохая история. Облезлые коты за четыреста баксов. Я таких денег за два года на заводе не заработал.

— Ничего. Увидим его позже, — успокоила всех девушка. — Чем вы занимаетесь, Василий? Александр говорил мне, что вы пишите книжки. — При этих словах я вздрогнул. «Книжки»? Кто-то пишет романы, статьи, поэмы. А я значит «книжки»? — Я знаю, что ваш труд, не всегда… находит должного понимания и поэтому у вас, наверняка, возникают некоторые проблемы, например, финансовые, которые надо как-то решать.

— Вы не педагог случайно? — неожиданно для себя и всех остальных спросил я.

— А как вы догадались? — воскликнула Аня. — Я студентка педагогического института. Четвертый курс.

Саня, кстати, учился на третьем.

— Чутье. Да. Проблем у меня много. «Книжки» не идут. Издатели говорят, что пишу туповато и, в основном, для круга друзей. Поэтому я работаю на заводе.

— У вас свой завод?! — воскликнула Аня.

Чужая мысль меня парализовала. Так и сердце может когда-нибудь остановиться. Я уставился в точку на стене. Потом перевел взгляд на Саню — он рассматривал ногти и выглядел очень скромно. Интересно, он сказал, что я богатый гений или просто больной озлобленный маниакальный тип.

— Слушай. Давай просто на ты.

— Давай.

— Чаю?

— У него он специфичный. С травой! — с воодушевлением вскричал Саня. Впрочем, какая разница? Всё и так испорчено. Она только меня увидела и сразу всё поняла. Сейчас, я думаю, девушка играла спектакль с одним главным героем. Точнее героиней. Явно про катастрофу там ничего не было написано. Возможно, окружающие её люди просто не существовали или являлись вынужденным интерьером. Санька не был таким глубоким аналитиком, как я, но тоже погрустнел.