Что важно для тебя, когда тебе двадцать лет? Что имеет ценность и приоритет? К чему ты стремишься и есть ли у тебя цели?
Мы сидели в шикарной «восьмерке» Руслана, которая в простонародье называлась лихо и ясно — «лоховка» и смотрели на двери моего подъезда. Как назло никто из соседей не выходил и не видел меня. Я вздохнул и чуточку расслабился, спуская воздух и опуская плечи. Из автомагнитолы доносились унылые завывания Виктора Цоя о трагических отношениях с восьмиклассницей. Руслан барабанил пальцами по рулю, не стараясь попасть в такт.
Никто не выходил.
— И всё-таки, чего ты хочешь от жизни? — вновь спросил он меня.
— Сложно ответить. Будущее так не стабильно.
— Не умничай, Вася. Скажи, вот если мы откроем ларек, что бы ты хотел видеть в конечном результате?
— Это так важно? — Я знал ответ, но боялся, что он прозвучит нелепо и Руслан, посидев ещё со мной, пять минут, выпустит меня из своего мирка опять в этот серую повседневность.
— Важно. Важно иметь цель. Конечный результат. Вася, ты должен быть заинтересован. Ты должен напрячься!
— Это я могу!
— Вот! Ты пойми, если мы открываем своё дело, то у нас должна быть цель, к которой мы будем стремиться. Иначе — мы пролетим. Ты это понимаешь?
— Что значит «пролетим»?
— Не получим прибыли.
— А так ли она важна? Главное, что мы будем вместе. Давай ещё Симу возьмем в долю.
Руслан снова уставился в пылинки перед собой. О чем он думал? Зачем ему нужен такой тюфяк, как я? Он был моим лучшим другом, впрочем, как и Сима, и нас всегда видели втроем, до тех пор, пока дело не касалось интересной книги — сваливал я, или девчонок и дешевого портвейна — сваливали Руслан и Сима. Тогда мы не виделись пару дней, потом опять дружба продолжалась и так до тех пор, пока не пришла на порог дома армия и взрослая жизнь.
Я, кстати, из-за книжек в армию не пошел.
— Симу в долю брать нельзя, — наконец-то сказал Руслан.
— Почему? Ты же работал с ним вместе. У вас был ларек. У него опыта больше моего. Он нам пригодится.
— Да он был со мной в деле! — выпалил Руся, оживая, и целиком погружаясь в воспаленные для мозга воспоминания, — и что с того?! Мы заработали немного денег, и нет, чтобы раскрутиться дальше! Он купил себе кожаную куртку! На все деньги. — Слова жесткой обвинительной речи не произвели на меня должного впечатления, то, что хотел мне передать друг, повисло между нами в воздухе и билось зеркальной птицей. С каждым взмахом крыльев я чувствовал приступ неудержимой тоски. Потому что я тоже мечтал о длинной кожаной куртке. Парень, у которого не было длинной кожаной куртки, не мог называться парнем. У меня не было. А ещё я работал третий год на заводе, где вот уже полгода не платили зарплаты.
— Я тоже хочу куртку, — как можно тише сказал я.
Руслан перестал барабанить по рулю и строго посмотрел на меня. В этом красивом лице не было холодной надменности. Немного тоски и обреченности, но только не флегматичной унылости. В его голове роились какие-то планы и непонятные авантюры. Ларек. Подумать только! Это же катастрофа! Бандиты — постоянные наезды и, алкоголики — постоянные лица.
— Это не цель. Зачем тебе куртка?
— Все ходят!
— Я не хожу!
Я не удержался и хмыкнул. О том, какой Руся был скряга ходили легенды и анекдоты. Причем не только в нашей компании. Сейчас, например, он сидел в своей шикарной восьмерке в резиновых сапогах, хотя дождя не было, и парился от жадности купить себе новые полуботинки на лето.
Лично меня это не тревожило. Руся считался моим лучшим другом и, тем более, у меня самого не было длинной кожаной куртки.
Молчание затянулось.
— Цель — это, когда хочешь квартиру, а не куртку. Понял? Или машину, как у меня.
— Зачем мне квартира?! Я живу один в трехкомнатной квартире! Зачем мне машина? Я такой слепой, что в детстве не умел даже на велосипеде ездить.
— Машина — это круто.
— Куртка — круто. Машина — нет. Я ездил с папой в отпуск. Лучше на поезде!
— Симу брать в дело не будем.
— Зря. Он нам пригодился бы — таскал ящики…
Посмеялись. Разредили обстановку.
— Ладно. Будет у тебя куртка. А что ты ещё хочешь?
— Ещё? — Я ужаснулся, потому что не смог представить себе такой кучи денег. — Да мне бы есть нормально пару раз в день.
— И ты готов рискнуть?
— А что я теряю?
— Ты можешь потерять деньги, которые тебе должны на работе. Ты потеряешь и саму работу.
— Работу, на которой не платят, — продолжил я. — Нет. Я всё равно хотел уйти, а тут ты со своим предложением. Меня смущает только одно — мне не сразу выплатят расчетные деньги. Другой «капусты» у меня нет, чтобы вступить в долю.
— Ерунда. Если ты согласен работать в паре, сейчас плачу я две доли, потом ты мне отдаешь долг. — Руся чуть помедлил. — И никаких процентов. Мы же друзья?
А я думал, он забудет. Было время в детстве, когда я его просто ненавидел — там, где Руся, там и проблемы после него. Обычно разбираться с ними приходилось мне или Семену.
— Зайдешь в гости? Попьём чаю.
— Спасибо. Некогда, Вася. Беременная жена ждет дома.
— Жаль. Дома уютнее. Поговорили бы по душам.
— Да уже поговорили. Всё решено. Рассчитывайся. Дело за тобой. Захочешь: останешься на заводе, а надумаешь, так открою тебе тропинку в мир бизнеса.
