Вертикальная радуга - [6]

И тогда я вытащил из холодильника две банки черной икры.

Имитированной.

Страшно признаться — я берег их на свой день рождение, но данный повод стоил того. Эффект оказался правильным: я рассчитывал, что девушки типа Ани, вряд ли знают, что черная икра может быть ещё и ненастоящей, и оказался прав — такое ей даже в голову не пришло. В мире, где принцесса обитала, ели только натуральные продукты. Беда была в том, что мы с Санькой к нему не относились.

— Сейчас бы холодного шампанского, — блаженно прошептала Аня, жуя черный хлеб с икрой. Замечание девушки ушло в ни куда. Санька неожиданно захотел чаю, я его поддержал. И Анне пришлось довольствоваться травяным настоем. Мята сделала своё дело, и сняло напряжение. Оказалось, что они знакомы четыре дня. Познакомились в студенческой столовой. Как? Смешной вопрос. Аня смущенно хихикала. Саня гасил улыбку в правом уголке рта. Прямо ковбой какой-то. Неделю назад считал стипендию при мне и выглядел совсем не так. Девушка занималась бальными танцами. Так получилось, что она осталась без партнера. Атлетически сложенный Саня, который с детства занимался ушу и туризмом, как нельзя, кстати, подошел на эту роль, вынырнув с подносом в руках в оживленной столовке прямо перед ней. Случайный выбор, простое предложение и страстные четыре дня.

Саня кивал головой, веря каждому слову, загипнотизировано, смотря в рот девушке, ловя её дыхание.

Интересно: хватит ли терпения и увлечения страстной танцовщице на следующие четыре дня? Как скоро она перестанет забавляться моим другом? Ударит его больно, так что непьющий парень сопьется или мягко пустится в объяснения, поясняя причину возникновения нового партнера по танцам?

Бедный Саня.

Но сегодня у него праздник. И я его не испорчу. Жаль, что икра быстро закончилась. Оставался мой интеллект, не съеденный до конца заводом. Гением я, конечно, не являлся, но четыре раза поступал в пединститут на филфак, так что спокойно мог цитировать от Твардовского до Пушкина, и, знал, о чем писали в своих критических статьях Луначарский и Белинский. Из всей этой мешанины сформировалось моё представление о литературе, искусстве и, наверное, жизни. И в чем-то оно было верным. Моего образования, как папа говорил — среднего и четыре коридора — хватило для общения с Аней. Сыграло и то, что круг общения у неё в основном был другой. Там парни говорят мало и предпочитают словам действие. И не одно. И с вариантами. И с обязательным продолжением в середине следующей недели.

Не учла она только одного: почти все мои друзья, знакомые, одноклассники какое-нибудь отношение имели к пединституту. Так, по — моему представлению, мой одноклассник Золушкин должен был учиться с ней в одной группе. Мир тесен, когда живешь в маленьком городке, где есть только один вуз.

— Золушкин? — Аня изобразила удивление, но я то видел, как дрогнули её губы, — никогда о нем не слышала.

После пяти часов беседы, после съеденных двух банок икры и критика Белинского, который вдруг стал нам очень близок, я решил настоять:

— Да как же так?! Золушкин! Красивый блондин! Вьющиеся волосы! Такого сложно не заметить, когда учишься на физмате.

Аня потрогала себя за щеку, изображая глубокое раздумье и, решившись, категорично заявила:

— Нет. Определенно, я никогда о нем не слышала. Такой парень у нас в институте не учится. Правда, Александр?

— Может он из другого корпуса? — предложил друг.

— Да? — Я нерешительно замялся и стушевался. — Возможно, я ошибаюсь.

На этом наша дружеская беседа закончилась. Она иссякла. В этом, конечно, виноват я. Голову мою лихорадило. Мозги взрывались от информации. Я был компьютером. Я взвешивал факты. И я потерял интерес к беседе.

И Аня занервничала.

С чего бы могла возникнуть её паника? Если Золушка был тоже её партнером по бальным танцам, что с того? Сане и так придется нелегко. Я бы не стал загружать его лишней информацией.

Они стали отдаляться от меня. Мирная иллюзия рушилась, и холодок отчуждения медленной крутящейся змеёй пополз между нами.

Аня посмотрела на часы.

Саня тоже.

— Ого, — воскликнула девушка. — Однако.

— Да. У Васьки время быстро проходит.

— Пора домой. Нам ещё добираться в другой конец города.

— Жаль, не успели на последний троллейбус! — вскричал Саня. Аня холодно смерила его взглядом. — Это была шутка, — виновато сказал мой друг. Я прищурился.

И вот они уже стоят в коридоре. И мне кажется, что ещё не всё потеряно и праздник у Саньки продлится ещё хотя бы на четыре дня, но тут раздается звонок в дверь.

— Ты кого-нибудь ждешь в два часа ночи?

Я пожимаю плечами и открываю дверь — Сима должен был прийти, но на пороге стоит… Золушкин.

Какое нелепое стечение обстоятельств. Бывший одноклассник не считался моим другом, и виделись мы с ним раз в два года. Сейчас он стоял на пороге, согнувшись от злого хохота, и тыкал в меня корявым пальцем.

— Ну и вид у тебя, придурок!

— Сам ты придурок! — огрызнулся я, собираясь закрыть дверь. Признаться, что-то я устал от гостей. Хватит на сегодня.

— Подожди. Я же к тебе в гости пришел. И не один. Дело есть. Вот мои друзья. Знакомьтесь. Игорь и Игорь. А это Васек. Впустишь?