Вершинные люди - [32]

Шла вторая неделя занятий. Я уже успела съездить домой и поделиться с родителями первыми впечатлениями. Кое-как продолжались мои сражения с обживанием в новой среде и утрясанием нового быта. Трудно они мне доставались, трудно я отвыкала от дома, от отзывчивой среды вокруг себя. Таким все в городе было чужим, мертвым и неустроенным, что я не хотела думать о нем, как о постоянном месте. Мое житье тут казалось временным, что и успокаивало.

И вот в один из дней — кажется, это была среда или четверг, середина недели — на город вдруг надвинулись тучи, сделалось темно, небо покрылось росчерками молний, все звуки потонули в грохотании стихии, и пустился настоящий ливень. Мы сидели в лекционном зале, выходящем окнами на проспект Карла Маркса, и почти не слушали преподавателя, тем более что читалась последняя лекция, все были уставшими от жары и обилия новой информации. Мы еще только отвыкали от умеренных школьных уроков и приучались к усвоению больших объемов материала, к тому же намного более сложного. Дождь наполнил воздух не только бодрящей свежестью, но и промозглостью, ароматами озона и грохотом громов. Треск атмосферных разрядов заставлял напрягать слух, чтобы слышать человеческую речь, а на это уже не было сил. Скоро предстояло идти домой, и дождь нам мешал, да еще такой — ливень. Многие ойкали и вздыхали, потому что у них не было с собой зонтов; другие переживали, что из-за потоков воды остановится городской транспорт; а кто-то боялся намочить и испортить новые туфли.

Меня никакой из этих страхов не тревожил. Зонтик у меня был. Да и домой я добиралась трамваем самого главного, а значит, самого надежного маршрута — первого. Ну а туфли... Я вообще располагала всего двумя парами летней обуви: туфлями на очень высоком каблуке, купленными на выпускной вечер, и беленькими трехрублевыми балетками на плоской подошве, в каких мои городские сверстницы не ходили. Наверное, они таких и не видели. Но меня это не смущало — зато я, целыми днями находясь на ногах, чувствовала себя в них комфортно, чем и успокаивалась в минуты, когда меня донимали комплексы неполноценности. Ввиду того что я еще не умела ходить на каблуках, туфли я вообще оставила в Славгороде, и в городе щеголяла в балетках.

Но вот лекция закончилась, а вместе с ней, как по заказу, и дождь. Перед выходом из здания я посмотрела на небо, на свои балетки, на людей вокруг себя и подумала, что жизнь прекрасна. Зонтик уже вынимать не стоило, трамваи ходили, а балетки могли и подмокнуть, им не впервой.

Надо сказать, что в тот год только что был введен в строй наш мехматовский корпус на улице Клары Цеткин, мы первыми его обживали, первыми заполнили его аудитории и оживили их своими голосами, вдохнули в них свой дух, чем гордились неимоверно. Все там еще сверкало, пахло краской, было чисто и сделано по высшему разряду тех лет. Главное же, что он располагался в нагорной части города — древней, самой обустроенной и исторически значимой. А также самой опрятной по своей природе, потому что дождевая вода тут сбегала вниз, не нанося на тротуары ила и мусора. Поверхность, по которой мне предстояло шагать, была всего лишь мокрой.

Что такое ливень в городе, я узнала, когда вышла из трамвая на улице Пастера, находящейся в самой низинной части — около Озерки, кстати, не зря так названной. Лужи на проезжих частях проспекта я пересекла более-менее благополучно, прошла вдоль рынка по практически свободному асфальту, с горем пополам перебралась через улицу Боброва, по щиколотки увязая в разжиженной грязи. А дальше во всех направлениях бурлили ручьи, не поспевающие стекать в сточные колодцы, и шумели сплошные потоки грязной воды, бегущие мне навстречу. Они целиком заливали ширину безымянного в моей памяти спуска, по которому мне предстояло подниматься наверх, с ревом таскали на себе камни, сбитые с деревьев листья и мелкие ветки, жестянки от консервных банок и другой мусор. Конца этому, казалось, не будет. Несколько минут ожидания убедили меня, что надо пробираться домой, пока не стало хуже, ведь надвигался вечер, а состояние неба было таково, что мог снова пойти дождь.

Я шагнула в воду, рассчитывая, что там не глубоко. Так это и оказалось. Зато я не учла силы потока — через десяток метров он сорвал с моей ноги балеток и понес вниз. Я метнулась, чтобы подхватить его, но моей прыти оказалось недостаточно — балеток уже кувыркался далеко позади меня. Пришлось разуть и другую ногу и побежать вдогонку за похищенным балетком, сбивая пальцы о камни, рискуя порезать ноги о жесть и битые стекла. Вот я настигла свою потерю, быстро наклонилась, выхватила из воды. Но тщетно — поток проворно вырвал из рук свою добычу. Он не давал мне возможности то найти ее среди обилия несущихся предметов, то задержать, то балеток цеплялся за коряги, проволоку и его не удавалось вынуть из воды. Вода уносила мою единственную обувку, оставляя меня беспомощной и несчастной. У меня часто забилось сердце. Я представила, что останусь без обуви и завтра даже не смогу выйти, чтобы купить новую. Деньги у меня были. Но как я могла попасть в магазин, оказавшись босой, без связи с родными, без друзей, в полном одиночестве, один на один с этой бедой? Что же делать? Растерянность достигла предела — приступ паники перекрыл доступ кислорода в легкие, я задохнулась.