Верный расчёт - [6]

Пристальный взгляд, которым он ее смерил, доказывает правильность этого предположения. Но почему? Разве что Внезапно у нее похолодело в животе. Разве что… он все узнал и решил предъявить свои права на сына!

Черта с два! — гневно подумала она. Вскоре после рождения Эрни Урсула составила завещание — в кои-то веки подумала о ребенке — и на случай, если с ней что-нибудь случится, назначила Ингрид опекуном мальчика. Ральф мог бы отнять у нее сына только в одном случае — оспорив ее опекунство в суде.

Эта мысль бросила Ингрид в дрожь. Она была экономна, жалованья на жизнь хватало, но разорительный судебный процесс был ей не по карману. Как всякому обычному человеку. Но происхождение и личное богатство не позволяют считать Ральфа обычным человеком.

Неожиданно она ощутила приближение чувства, уже испытанного во время экскурсии.

Не смей! Возьми себя в руки! — приказала она себе. Справиться с реакцией своего тела на близость Ральфа было нелегко, но роли, которую сыграл он в жизни ее сестры, вполне достаточно, чтобы держаться от него как можно дальше.

Эгоистичный, самовлюбленный, привыкший смотреть на женщин свысока… Она мысленно сравнила моральный облик Ральфа с обликом своего отца. Музыкант и композитор Роберт Шлезингер тоже был красив, обаятелен и часто пользовался этими качествами для обольщения молодых женщин. Сначала Ингрид думала, что мать терпела его волокитство из-за детей, но это не объясняло, почему она не ушла от него, когда дочери выросли. Едва ли она верила Роберту, который клялся, что любит ее одну.

Хотя почему? Отец мог убедить кого угодно в чем угодно. Ингрид и сама много лет верила, что его концерты и симфонии опередили свое время и что такому талантливому человеку грешно зарабатывать на жизнь нетворческим трудом. Пелена упала с ее глаз лишь в шестнадцать лет, когда Ингрид решила бросить школу и пойти работать. Мечта стать писателем рассыпалась в прах; кто-то должен был содержать семью.

Ингрид повезло: она получила место секретарши в одной фирме, специализировавшейся на торговле произведениями искусства. После этого она решила стать хранителем музея. Шеф посоветовал ей закончить школу и позволил изучать работы, выставленные на продажу.

Ингрид хотелось жить отдельно, но мать сказала, что без нее с хозяйством не справится. В тот день, когда начался страшный ураган, девушка была дома. Отец попросил мать отвезти его в консерваторию, находившуюся в нескольких милях; он хотел выставить на конкурс одну из своих симфоний. Ингрид помнила, что мать ехать не желала. Но, как обычно, отец настоял на своем и они отбыли. По дороге домой на их машину упало дерево, и Ингрид с Урсулой остались одни на всем белом свете.

После смерти родителей опыт, накопленный в аукционной фирме, позволил ей поступить в университет, получить диплом куратора и стать самостоятельным человеком. Ингрид не нуждалась в том, чтобы ее жизнь осложнял мужчина, похожий на отца.

И все же когда Ральф ослепительно улыбнулся ей, у Ингрид резко участился пульс. Странно, что он улыбается после того, как его выставили на всеобщее обозрение.

— Я должен извиниться перед вами, — сказал он.

Удивление заставило ее вскинуть голову.

— Извиниться передо мной?

— Мне не следовало присоединяться к группе без предварительного предупреждения. Мое появление выбило вас из колеи.

Ты и представить себе не можешь, до какой степени, подумала Ингрид.

— Не за что, — спокойно ответила она, хотя никакого спокойствия не ощущала. — Туристы были рады познакомиться с членом княжеской семьи.

— А вы обрадовались возможности свести со мной старые счеты?

— В этом не было ничего личного, ваша светлость! — решительно возразила Ингрид.

Он прикрыл глаза длинными ресницами.

— В самом деле? Я было решил, что вы приняли меня за Джека Потрошителя.

Поскольку он был прав, Ингрид сложила руки на коленях и опустила глаза.

— Мы увиделись впервые в жизни. Я почти ничего о вас не знаю. — Это была чистая правда. Не в силах противиться соблазну, Ингрид подняла взгляд и посмотрела Ральфу в глаза. — А вдруг вы и в самом деле Джек Потрошитель?

К ее удивлению, он закинул голову и расхохотался. Его низкий смех ласкал слух.

— Ингрид, вы просто глоток свежего воздуха, — наконец сказал он. — Я тоже знаю о вас очень мало, но уже понимаю, что вы именно тот человек, который мне нужен.

Ингрид вспыхнула. Она никогда не слышала более дерзкого предложения. Может быть, другие женщины только и ждут, чтобы упасть в его объятия, но она не из их числа!

— Можете думать обо мне что угодно, но вы ошибаетесь, — бросила она.

Ральф, ничуть не обескураженный этим суровым ответом, насмешливо поднял темную бровь.

— В самом деле? Значит, эти испепеляющие взгляды, которые вы то и дело бросали на меня во время экскурсии, входят в ваш обычный арсенал?

— Никаких испепеляющих взглядов не было. — Но тут Ингрид увидела приподнявшийся уголок рта Ральфа и поняла, что ее поддразнивают.

— Меня подкупила страстность, с которой вы относитесь к замку и его сокровищам, — сказал он. — Именно это мне от вас и нужно.

— Я не уверена Я не… — запинаясь, пробормотала сбитая с толку Ингрид.