Верховья - [63]

В холодных ветрах мая отцветала по лесным низинам черемуха. Стихли задорные песни весенних птиц, на смену им заступали летние: кукушки, соловьи, коростели... Каждый знал свое время и не пропускал его.

Старой сосне давно это все было знакомо, и ничто в лесу ее давно не удивляло. И все-таки она любила весну и особенно начало лета.

Еще смутно, но уже брезжило ей в то лето, что с Мишкой они теперь долго не увидятся и что он в своей неспокойной жизни будет часто вспоминать ее.

К середине лета по всему лесу зацвели сосны.

Старая сосна стояла в сладком дурмане летящей пыльцы и думала о продолжении жизни на Земле.

Навязчивые думы не оставляли Мишку. И все же после весновки чувствовал он себя уже по-другому. Его воображение больше не тревожила жизнь отца и деда. Теперь он уяснил себе картину их жизни, и этого было пока достаточно. Но в своей жизни полной ясности так и не было. Он не знал еще, что такой ясности и не бывает никогда.

Нет, еще не скоро наступит то время, когда поймет он, что для душевного равновесия человеку необходимо иметь и осознавать как бы три точки опоры: в прошлом, в настоящем и в будущем. Точка настоящего человеку дается вместе с рождением, точку прошлого надо уже «раскапывать» и уяснять себе.

Мишка понимал, что эти две опоры у него есть: одна — дом и деревня, где жил он сейчас с матерью, другая — в лесах, на Шилекше, точка отца и деда. А третья? Третьей не было. Мало того, он даже не представлял, где она могла быть и что из себя могла представлять.

Не ведал еще он, что любой человек, опираясь на одну точку или на две, ищет эту третью, вот-вот найдет ее, обретет душевную уверенность и не замечает, как проходит жизнь. Точка эта и есть цель, к которой человек стремится, и даже наметить ее верно — уже счастье. А когда человеку кажется, что он наконец прочно стоит на всех трех точках, они, эти точки, уже почти слились в одну. И это не беда, а естественное завершение земного пути. Так человечество сохраняет глубину своего видения — туда, в глубь времени.

Мишке сейчас и предстояло наметить свою точку будущего. Но как, где?

Потерявшись в догадках, он вспомнил главный наказ Пеледова — учиться и решил пока идти именно этим путем, пусть забрезжит впереди что-то новое.

К концу лета он основательно утвердился в своем решении и в зиму, оставив мать одну, уехал учиться в город на моториста катера.

План у него был простой и самый выгодный. Летом он уже работал на катере матросом-мотористом; когда кончалась вахта, жил у матери и всюду — дома и на катере — самостоятельно изучал программу десятилетки. Учебники он поделил пополам: часть держал на катере, часть дома. Теперь он учился по-новому, он шел к своей цели, и ему никто не мог помешать.

Зимой он опять ездил в город, жил на прежней квартире, был у заведующего районо, у директора школы, написал заявление... Хоть и не сразу, но ему, в виде исключения, разрешили учиться и сдавать экзамены экстерном. И много раз, сменившись с недельной вахты, он ездил в свою школу, расспрашивал, договаривался, сдавал экзамены... В конце концов, хоть и не отличный, но аттестат он получил «отменно хороший», как выразился завуч школы, с интересом поглядев на Мишку исподлобья, поверх очков.

Мать все не верила в эту его затею, жалела, но когда увидела документ, не могла скрыть удивления и начала затворять блины.

А осенью был Мишка призван на службу в армию. Служил он сознательно, с легкой душой и, отслужив положенное, поступил в военное училище.

Почему он выбрал этот путь, знал только он сам. Он ни с кем не советовался, но мысленно был уверен, что Пеледов не осудил бы его выбор.

Неостановимо уходит время. У старой сосны выросло много новых побегов и новых иголок. Она была спокойна и ждала новой встречи с Мишкой. Теперь она отчетливо видела эту встречу, не сомневалась в ней.

Но в протяжных думах под однообразный шум сосен протекут, как ветер, над землей многие годы. И все это время будет меняться мир.

Многое изменится и на поляне: подрастут новые сосенки, будут новые люди в бригаде весновщиков, слегка переместится, изменится русло самой Шилекши. И все меньше будет оставаться старых сосен в лесу.

И все это время сосна будет терпеливо ждать ту не выходящую из ее зрения встречу.

А Михаил Хлебушкин будет служить то далеко на Востоке, то на крайнем Юге и будет все больше тосковать по своему северному лесу.

И кто-то будто услышит его тоску. Однажды его вызовут в штаб и предложат новое место службы. Совсем неожиданно назовут его родную область... И он встанет растерянный, удивит генерала, но ничего не скажет.

Всю ночь уже поседевший подполковник Хлебушкин будет думать о далекой полузабытой весновке, о странном совпадении, о какой-то неразгаданной силе тяготения человека и природы.

Он приедет в Побочный в апреле, в пору весновки, и с трудом узнает знакомые места. В лес будет вести хорошая асфальтированная дорога. Через Лух рядом с прежним деревянным мостом он увидит прямой и ровный мост из железобетона...

Потом долго будет стоять возле барака, сидеть на темных полугнилых ступеньках его и глядеть на свою сосну и поляну, не решаясь идти туда сразу. Сосна почти не изменится, но поляны уже не будет, а будет на ее месте ровный дружный лес.