Да, человеку не дано «чистой жизни», он не может, не должен, не имеет права уподобиться природе, ее величавой, могучей, но созерцательно-бездумной жизни. А если бездумной — значит, беззащитной. Настало время, когда человек достиг таких научно-технических высот, что наконец понял: с природой надо не воевать, а спасать, защищать ее. Видимо, можно сформулировать мысль писателя и так: чтобы сохранить саму устойчивость вечного движения (и равновесия) природных сил, человек должен быть вечно не спокоен, должен максимально активизировать свой разум (отсюда это слово-рефрен в повести — «учиться»!) и свою совесть (отсюда — неотвязные «думы», «смятение» и непроходящая «боль» сердца главных героев «Шилекши»). Потому-то, отрекаясь от дела отцов и дедов, уходя из леса, выбирая «работу» воина, Мишка Хлебушкин, если всмотреться в суть его судьбы, не отрекается от своих истоков, а, напротив, остается верен им, ибо сегодня, сейчас, в данную историческую минуту, продолжить дело отцов можно только не по старинке, а по-новому, не буквально исполняя это дело, а защищая, охраняя, оберегая его.
Последняя повесть В. Николаева, с масштабностью ее проблематики (неразрывность связи конкретного труда с трудом духовным, поиски нерасторжимого союза разума человека и его совести, судьба человека и судьба планеты) — свидетельство творческой зрелости прозаика. И, конечно, повесть вселяет надежду на то, что завтрашний день писательской биографии В. Николаева будет ярче, значительней, чем день сегодняшний. Иначе и быть не может — ведь жизнь неистребима...
Г. Егоренкова