Верховные боги индоевропейцев - [53]

он расширяет территорию Рима, увеличивает численность его

населения за счет переселения побежденных врагов (там же,

16,3; 17, 1—2; 23,7; 24,3; 25,5). В соответствии с традицией его

властолюбие и суровость, сначала терпимые, развились в тира-

нию, которая, впрочем, лишь поддерживает эти уже проявив-

шиеся ранее свойства (там же, 26—27). Он выказывает такое

пренебрежение по отношению к сенаторам, что после его таин-

ственного исчезновения они подозреваются в убийстве и уничто-

жении его тела (там же, 27,2—6).

Нума — поистине мудрец, греческими преданиями расцве-

ченный в философа, римской традицией — в uir grauis. Он ли-

шен страсти, даже таких благородных, уважаемых варварами

страстей, как насилие и корыстолюбие (Плутарх, Нума, 3,6).

Женившись на дочери царя Тация, сотоварища Ромула, он все-

таки продолжает жить просто как частное лицо, пока глас об-

щества не призывает его на царство, но и тогда он сопротив-

ляется, приводит доводы против и соглашается лишь из само-

пожертвования, когда ему доказывают, что новый ранг позво-

лит ему служить Государству и людям (там же, 5—6); он тре-

бует, чтобы его вступление в должность совершилось по всей

форме, в соответствии с ритуалом (там же, 7,3—7). Его мяг-

кость и справедливость таковы, что он внушает (подданным)

безграничную любовь.

Смерть его — национальное горе, и сенаторы несут ложе с

его телом на своих плечах (там же, 22,1).

2. Способы действия

a) Ромул неистов и стремителен, почти внезапен. Эти две

черты отчетливо выражены двумя однотипными институциями.

Вокруг него всегда юноши, называемые Celeres ('Проворные')

из-за быстроты, с которой они выполняют его приказания (Плу-

тарх, Ром., 26,2); другие юноши идут перед ним, раздвигая

толпу палками, а ремнями, которые они носят на поясе, связы-

вают на месте тех, на кого он укажет, ύττεζωσαένοι δ'ιαάντα;

ώστε συνδεΐν εύθυς ους προστάξει ε (там же, 26,2—3). Тот же

стиль натиска проявляется и на войне: одна из версий взятия

Фиден рассказывает, как он сначала έ~7.ίφνης 'внезапно' по-

слал всадников сорвать крюки с ворот, а потом неожиданно

ПОЯВИЛСЯ сам, εΤτ' έπιφανής αύτο: άττροσδοκήτω: (там же, 23,6).

Первая акция Нумы-царя, по Плутарху (Н., 7,8),— роспуск

отряда целеров25, «поскольку он считал невозможным не дове-

рять тем, кто вверяется ему, или править теми, кто ему не до-

веряет».

b) Ромул и Нума открыли каждый один из двух путей ре-

лигии: Ромул основал auspicia, а Нума—sacra (Цицерон, De

natura deorum, 32). Искусство ауспиций состоит в том, чтобы

иногда вызывать, всегда принимать и толковать, а иногда от-

вергать знаки, которые великий бог посылает людям26; искус-

ство sacra — это культ, отправляемый людьми, культ с молит-

вами, взаимными переговорами, жертвоприношениями27. В ре-

лигиозной практике auspicia и sacra обозначают, таким обра-

зом, два направления, две отправные точки, так же как и два

стиля: первые приходят из другого мира в этот, вторые совер-

шаются на земле и идут к богам; по отношению к первым че-

ловек— получатель, а по отношению ко вторым он, если не

бояться современных образов,— передатчик; одни таинственны,

часто тревожащи и непредсказуемы, вторые разворачиваются,

следуя совершенно ясной технике.

3. Образ действия

a) Ромул действует, совершая победоносные войны и на-

вязывая свои условия; таково происхождение территориальных

захватов, колоний, основанных им по всему Лациуму. В самом

начале сабинской войны он отказывается выслушать «справед-

ливые и умеренные» предложения сабинян, которые просят

лишь возвращения похищенных женщин и возмещения ущер-

ба и после этого готовы установить с Римом дружбу и регу-

лярные торговые сношения мирными и законными путями,

тгеιΟοΤ *α! νόμω (Плутарх, Ром., 16,1).

Нума, напротив, заключает договоры. Он предлагает выгод-

ный союз фиденатам, совершающим разбойные набеги на рим-

ские земли, и основывает по этому случаю, по свидетельству од-

ной версии, должность жрецов-фециалов, fetiales, задача кото-

рых — надзирать за соблюдением правил, пресекающих или ог-

раничивающих насилие (Дион. Галикарн., 2,72, ср. Плутарх,

Н., 12, 4—8).

b) Оба они стремятся защищать справедливость, с той сде-

ланной выше оговоркой, что Ромул часто начинает с того, что

он сам определяет эту справедливость, в то время как Нума

чтит се как абсолют и ограничивается ее кодификацией. Ромул

прежде всего карает, устрашая и чужих и своих подданных.

С детства он сражается с разбойниками, хватает воров, защи-

щает жертвы насилия и вместе с Ремом наказывает пастухов

Нумитора, которые украли быков у пастухов Амулия (Плутарх,

Ром., 7,1). Это царь, вводящий только суровые карательные

законы (против злоупотребления разводами, против убийства,

там же, 22, 3—5).

Нума, напротив, рассчитывает, что мягкость, убеждение,

пример укрепят царство добродетели. «Муза Нумы,— говорит

Плутарх (Н., 23,9),— была мягкой и человечной, потому что он

обращал своих сограждан к миру и справедливости, смиряя их

неистовую и безудержную натуру». Распространение этого

yätayäjjana28 переходит границы, установленные им вокруг

ager Romanus. «Не только римский народ,— говорит в другом

месте Плутарх (Н., 20, 2—5,8),— был смягчен и усмирен спра-