Верховные боги индоевропейцев - [38]
где некоторые боги вновь оказались «при деле».
2. Ахура Мазда и Митра
в зороастризме Младшей Авесты
Рассмотрим сначала эту вторую форму религии. Дозороаст-
рийский пантеон, тогда частично возрожденный, был изменен
одновременно и сверху и снизу: с одной стороны, как было
указано во Введении, только боги первого уровня сохранились
в том же качестве под своими прежними именами; с другой
стороны, канонические члены других уровней, Индра и Насатьи,
были отброшены в мир демонов, даже образовав там особо
ненавистную группу4.
Поскольку эти два низших уровня не могли остаться без
своих теологических представителей, их пришедшие в упадок
боги были заменены. Насатьи в третьей функции были как буд-
то заменены специально созданной парой, обязанности между
членами которой были распределены так же, как (если судить
по транспозиции в Махабхарате5) в паре ведийских богов-близ-
нецов: один занимался только лошадьми, другой — рогатым
скотом. Имена этих Сущностей, тесно связанных в единствен-
ном _Яште, где автор быстро скользит от одной к другой,—
Drwäspä «со здоровыми лошадьми», покровительница лошадей,
и Gdusarvan (м. р.), букв. «Душа рогатого скота»6. «Дух» этих
.двух Язатов, конечно, исправлял недостатки, которые рефор-
маторы-жрецы видели у традиционных скотоводов.
Вторая функция в ее индо-иранской форме была призвана
стать одной из мишеней, в которую с особой силой целился
Заратуштра7: свободная, героическая, неистовая мораль отря-
дов молодых воинов8 не была моралью жрецов и мудрецов,
авторов реформы. Вот почему одновременно с индо-иранским
богом *Шарвой, который в Индии должен был, напротив, стать
одним из компонентов или одним из аспектов сложного бога
Рудры—Шивы, Индра был изгнан и нашел приют в «дурном
творении». Кем же он был заменен? Прежде всего самим Мит-
рой9, и это одна из черт, наиболее решительно противопостав-
ляющих ведийский политеизм реставрированному политеизму,
«язатизму» Ирана после Заратуштры: все происходит, как если
бы теологи-реформаторы, сами принадлежа к первой функции,
сочли более надежным присоединить военную силу к области
собственно религиозной верховной власти. Рядом с Митрой,
обогащенным воинственными чертами, появляется подчиненная
ему Сущность, сформировавшаяся из одного традиционного
эпитета Индры-бога, который в Ригведе зовется Вритрахан,
vrtrahän — «убийца демона Вритры» (или персонифицированного
противодействия): это Веретрагна, Verdbragna, одушевленная
абстракция, Язата победы10.
Первая функция возвратила себе лакомый кусок — того же
Митру, который, взяв на себя священную войну, сохранил тем
не менее большую часть черт своего прототипа, индо-иранского
*Митры, и к ним присовокупил большую часть черт компаньона
*Митры, каким в Индии является Варуна: преображение *Ва-
руны в Ахура Мазду, по сути дела, выводило из равновесия
традиционную пару. В результате появился Митра, которого
пространно описывает Яшт 10: представая на протяжении
145 стихов рассеивателем вражеского войска, обладающим свя-
щенной неистовостью, бог недвусмысленно остается в то же
время покровителем всех форм mt'Ora, согласия между двумя
партиями или, если не бояться технического термина, догово-
ра. Он надзирает, следит за общественной жизнью, он связан
с солнечным светом, в частности с восходом. Он в общем
смысле благоприятствует процветанию людей и обществ в ка-
тегориях, возвращающих к третьей функции (дождь, потомство
и т. д.). Можно сказать, что в иранском Митре находят свои
черты ведийские Митра и Варуна вместе с подправленным
Индрой. Не случайно много самых ясных, в частности «неисто-
вых», пассажей Яшта Митре, которыми П. Тиме хотел иллю-
стрировать древнейшего индийского Митру, оказалось сопостав-
ленными им с теми пассажами Ригведы, которые рассматривают
не одного Митру, но Митру и Варуну (Miträvarunä) или Адить-
ев вообще п.
Взаимоотношения между Ахура Маздой и этим восстанов-
ленным Митрой не могли не быть двойственными: с одной сто-
роны, Ахура Мазда есть единственный настоящий Бог, создав-
ший все, в том числе и Митру, и если допустить, что Ахура —
это возвышение и расширение древнего *Варуны, то равнопра-
вие обоих персонажей исключается. С другой стороны, даже
затерянный среди прочих творений, Митра сохраняет из своего
прошлого как верховного бога престиж, которого лишены дру-
гие Язаты. Отсюда проистекает необычная форма связи между
двумя персонажами, что хорошо выражено в начале Яшта 10:
Ахура Мазда сказал Заратуштре из рода Спитамов: когда я создал
Митру на широких пастбищах, о ты из рода Спитамов, я сделал его
столь же достойным поклонения и молитвы, как и я сам, Ахура Мазда.
Этим объясняется и сохранение двандва mi^ra-ahura, дваж-
ды отмеченное в Яште 10 (113, 145), и хотя литургические
тексты Младшей Авесты превратили его в ahura-mibra12, на-
рушив ритмическое правило, датируемое индо-иранской эпохой,
скандал, который возник бы при помещении Ахуры на второе
место, был тем самым предупрежден.
Другими, более значительными последствиями этой «рево-
люции сверху» были стирание в восстановленной теологии трех-
функциональных рамок и раздробление структуры верховных
богов. Митра захватил две высшие функции, с частичным уча-
Издание этой книги позволит широкому кругу читателей познакомиться как с классическими сказками и легендами абхазского народа, так и теми, которые переведены на русский язык впервые, специально для этого сборника собирателем фольклора и искусства И. Хварцкия.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.
«Урал-батыр» – самое крупное и древнейшее эпическое произведение башкирского фольклора, дошедшее до нас из глубины веков. Оно занимает достойное место среди великих памятников литературного наследия народов мира. «Урал-батыр» переводили на русский, английский, французский, турецкий и другие языки. Но работа Айдара Хусаинова, по мнению народного писателя Башкортостана Ахияра Хакима, не пересказ эпоса, а талантливое воспроизведение всей его сложной композиционной и образной структуры, без ущерба смыслу и букве оригинала.Текст взят из «Лавки языков» и может отличаться окончательной редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.