Верховные боги индоевропейцев - [38]

где некоторые боги вновь оказались «при деле».

2. Ахура Мазда и Митра

в зороастризме Младшей Авесты

Рассмотрим сначала эту вторую форму религии. Дозороаст-

рийский пантеон, тогда частично возрожденный, был изменен

одновременно и сверху и снизу: с одной стороны, как было

указано во Введении, только боги первого уровня сохранились

в том же качестве под своими прежними именами; с другой

стороны, канонические члены других уровней, Индра и Насатьи,

были отброшены в мир демонов, даже образовав там особо

ненавистную группу4.

Поскольку эти два низших уровня не могли остаться без

своих теологических представителей, их пришедшие в упадок

боги были заменены. Насатьи в третьей функции были как буд-

то заменены специально созданной парой, обязанности между

членами которой были распределены так же, как (если судить

по транспозиции в Махабхарате5) в паре ведийских богов-близ-

нецов: один занимался только лошадьми, другой — рогатым

скотом. Имена этих Сущностей, тесно связанных в единствен-

ном _Яште, где автор быстро скользит от одной к другой,—

Drwäspä «со здоровыми лошадьми», покровительница лошадей,

и Gdusarvan (м. р.), букв. «Душа рогатого скота»6. «Дух» этих

.двух Язатов, конечно, исправлял недостатки, которые рефор-

маторы-жрецы видели у традиционных скотоводов.

Вторая функция в ее индо-иранской форме была призвана

стать одной из мишеней, в которую с особой силой целился

Заратуштра7: свободная, героическая, неистовая мораль отря-

дов молодых воинов8 не была моралью жрецов и мудрецов,

авторов реформы. Вот почему одновременно с индо-иранским

богом *Шарвой, который в Индии должен был, напротив, стать

одним из компонентов или одним из аспектов сложного бога

Рудры—Шивы, Индра был изгнан и нашел приют в «дурном

творении». Кем же он был заменен? Прежде всего самим Мит-

рой9, и это одна из черт, наиболее решительно противопостав-

ляющих ведийский политеизм реставрированному политеизму,

«язатизму» Ирана после Заратуштры: все происходит, как если

бы теологи-реформаторы, сами принадлежа к первой функции,

сочли более надежным присоединить военную силу к области

собственно религиозной верховной власти. Рядом с Митрой,

обогащенным воинственными чертами, появляется подчиненная

ему Сущность, сформировавшаяся из одного традиционного

эпитета Индры-бога, который в Ригведе зовется Вритрахан,

vrtrahän — «убийца демона Вритры» (или персонифицированного

противодействия): это Веретрагна, Verdbragna, одушевленная

абстракция, Язата победы10.

Первая функция возвратила себе лакомый кусок — того же

Митру, который, взяв на себя священную войну, сохранил тем

не менее большую часть черт своего прототипа, индо-иранского

*Митры, и к ним присовокупил большую часть черт компаньона

*Митры, каким в Индии является Варуна: преображение *Ва-

руны в Ахура Мазду, по сути дела, выводило из равновесия

традиционную пару. В результате появился Митра, которого

пространно описывает Яшт 10: представая на протяжении

145 стихов рассеивателем вражеского войска, обладающим свя-

щенной неистовостью, бог недвусмысленно остается в то же

время покровителем всех форм mt'Ora, согласия между двумя

партиями или, если не бояться технического термина, догово-

ра. Он надзирает, следит за общественной жизнью, он связан

с солнечным светом, в частности с восходом. Он в общем

смысле благоприятствует процветанию людей и обществ в ка-

тегориях, возвращающих к третьей функции (дождь, потомство

и т. д.). Можно сказать, что в иранском Митре находят свои

черты ведийские Митра и Варуна вместе с подправленным

Индрой. Не случайно много самых ясных, в частности «неисто-

вых», пассажей Яшта Митре, которыми П. Тиме хотел иллю-

стрировать древнейшего индийского Митру, оказалось сопостав-

ленными им с теми пассажами Ригведы, которые рассматривают

не одного Митру, но Митру и Варуну (Miträvarunä) или Адить-

ев вообще п.

Взаимоотношения между Ахура Маздой и этим восстанов-

ленным Митрой не могли не быть двойственными: с одной сто-

роны, Ахура Мазда есть единственный настоящий Бог, создав-

ший все, в том числе и Митру, и если допустить, что Ахура —

это возвышение и расширение древнего *Варуны, то равнопра-

вие обоих персонажей исключается. С другой стороны, даже

затерянный среди прочих творений, Митра сохраняет из своего

прошлого как верховного бога престиж, которого лишены дру-

гие Язаты. Отсюда проистекает необычная форма связи между

двумя персонажами, что хорошо выражено в начале Яшта 10:

Ахура Мазда сказал Заратуштре из рода Спитамов: когда я создал

Митру на широких пастбищах, о ты из рода Спитамов, я сделал его

столь же достойным поклонения и молитвы, как и я сам, Ахура Мазда.

Этим объясняется и сохранение двандва mi^ra-ahura, дваж-

ды отмеченное в Яште 10 (113, 145), и хотя литургические

тексты Младшей Авесты превратили его в ahura-mibra12, на-

рушив ритмическое правило, датируемое индо-иранской эпохой,

скандал, который возник бы при помещении Ахуры на второе

место, был тем самым предупрежден.

Другими, более значительными последствиями этой «рево-

люции сверху» были стирание в восстановленной теологии трех-

функциональных рамок и раздробление структуры верховных

богов. Митра захватил две высшие функции, с частичным уча-