Верховные боги индоевропейцев - [21]

Митре, когда человек возвращается к себе домой после девяти

дней отсутствия, потому что «Митра ... следит за поселениями

людей (krstili) немигающим оком». AV 19, 19 — гимн, который

произносит верховный жрец в то время, когда царь отходит

ко сну. «Поднято» некоторое число богов (Варуны среди них

нет39), несущих разные элементы мира, травы, водные потоки

и т. д., названные «крепостями», которыми жрец защищает

своего господина. Соответствие между несущим и несомым, го-

ворит Гонда, основано иногда на явной аналогии; так, Ваю, Ве-

тер, несет воздух, Сома, растение, несет травы. Митра же не-

сет землю. Соглашаясь с Людерсом, Гонда комментирует: «Это

место в системе соответствий, т. е. связь с землей, отдано Мит-

ре, потому что Варуна, как известно, обосновался на небе»40.

Соответствие, несомненно, еще более прямое.

Более системно классификация шести Адитьев, к которой мы

обратимся в двух следующих главах41, выражена в ßV 4, 3, 5,

в строфе, обращенной к Агни:

Как ты, о Агни, понесешь эту жалобу (на нас) к Варуне, как к Не-

бу? В чем наша вина?

Как ты будешь говорить (об этом) с щедрым Митрой, с Землей? Что

(ты скажешь) Арьяману, Бхаге?

Симметрия первого и третьего стихов очевидна и указывает

на то, что связь Митры с землей уравновешивает связь Варуны

с небом.

Будучи сведено к масштабам и потребностям конкретного

общества, соотношение сохраняет тот же смысл: «близкий»

тогда означает внутренний по отношению к обществу, а «дале-

кий»— внешний, чужой. Так это в ВV 4, 55, 5 (ко Всем-Богам),

где правдоподобно, что Варуна, как предположил Саяна, скры-

вается под именем pätih — «Господин»42:

pät pätir jänyäd amhaso no

mitro mitriyäd uta na urusyet.

Пусть Господин охраняет нас от опасности, идущей от чужих, и пусть

Митра освободит нас от того, что идет от «митраического» [ = наштл

люди, соотечественники].

«Отсюда следует,— справедливо говорит Рену,— что Варуна

следит за внешней опасностью (известное значение jänya), а

Митра — за внутренней [...]».

2. Хотя Варуна и Митра вместе следят за СхМеной дня и но-

чи, а один Варуна днем столь же активен, как и ночью, если

даже он назван сверкающим и восседающим на золотом троне,

тем не менее, когда поэты или теологи хотят различить и раз-

делить две периодически сменяющие друг друга части времен-

ного континуума, Митре всегда без исключения принадлежит

день, а Варуне — ночь. Это постоянная формула ведийской

прозы, сохраненная современными экзегетами43. Процитирую

лишь один_пассаж комментария Саяны к RV 1, 141, 9; Varuno

ratryabhimäni devah... mitro 'harabhimäni devah «Варуна — бог,

правящий ночью, Митра — бог, правящий днем». Иногда оппо-

зиция имеет вид Митра — утро~Варуна — вечер44, а в риту-

альной литературе Митра обычно отождествляется с солнцем,

как и наиболее близкий ему из Адитьев — Арьяман, чего ни-

когда не бывает в отношении Варуны. AV свидетельствует о

том же в двух случаях: из 13, 3, 13 следует, что бог Агни

ночью становится Варуной, а днем — Митрой; в 9, 3, 18 содер-

жится просьба, чтобы Митра открыл утром дом, который —

4*

конечно, вечером — был закрыт Варуной45. Этот контраст со-

держится уже в RV; см. выше46, об 1, 115, 5, где признаки

солнца «сверкающее» и «черное» распределены между обоими

богами.

Эти представления естественным образом перетекают в бо-

лее общую оппозицию цветов, предпочитаемых тем и другим

богом, особенно в жертвоприношениях: белый (реже крас-

ный) — для Митры, черный — для Варуны47. Отсюда же и спо-

радическая связь Варуны с западом, которая идет из AV48 и из

Шатапатха-брахманы и имплицирует симметричную, но за-

свидетельствованную гораздо хуже связь Митры с востоком.

3. Огонь — элемент, более всего и быстрее всего изменяю-

щий свой облик. Поэтому поэты Ригведы любят сравнивать или

отождествлять его с самыми разными богами. Если он отож-

дествляется с Митрой и Варуной, то для того, чтобы отразить

два его противопоставленных проявления. Но в силу этой са-

мой своей изменчивости огонь и в одном и том же состоянии

может рассматриваться с разных точек зрения, в оппозиции к

некоторым другим своим состояниям. Отсюда — элемент услов-

ности и некоторая нестабильность в его отождествлениях. Вот

случай из наименее софистических ( RV 5, 3, 1), который Бер-

гень прокомментировал со своей обычной проницательностью и

чувством меры49:

tvam agne varuno jäyase yat

tväm mitro bhavasi yät samiddhah.

О Агни, ты Варуна, когда рождаешься,

Ты становишься Митрой, когда ты зажжен.

«Казалось бы,— говорит Бергень,— что для Агни родиться

и быть зажженным — одно и то же. Однако и даже несмотря

на то что Агни может возгореться на небе, следует согласиться

с тем, что в пассаже, где слова родиться и быть зажженным

противопоставляются, второе должно быть по преимуществу от-

несено к земному Агни, а первое — к тому, чье рождение оку-

тано тайной. Или, если Митра и Варуна не противопоставля-

ются здесь как земной и небесный огонь, они противопоставле-

ны по крайней мере как огонь видимый, явленный и огонь

скрытый».

Этот пример показывает, что в случае огня, как и в ана-

логичных случаях, рассуждение по аналогии может привести к

ненадежным и спорным решениям: можно было бы понять и