Верховные боги индоевропейцев - [21]
Митре, когда человек возвращается к себе домой после девяти
дней отсутствия, потому что «Митра ... следит за поселениями
людей (krstili) немигающим оком». AV 19, 19 — гимн, который
произносит верховный жрец в то время, когда царь отходит
ко сну. «Поднято» некоторое число богов (Варуны среди них
нет39), несущих разные элементы мира, травы, водные потоки
и т. д., названные «крепостями», которыми жрец защищает
своего господина. Соответствие между несущим и несомым, го-
ворит Гонда, основано иногда на явной аналогии; так, Ваю, Ве-
тер, несет воздух, Сома, растение, несет травы. Митра же не-
сет землю. Соглашаясь с Людерсом, Гонда комментирует: «Это
место в системе соответствий, т. е. связь с землей, отдано Мит-
ре, потому что Варуна, как известно, обосновался на небе»40.
Соответствие, несомненно, еще более прямое.
Более системно классификация шести Адитьев, к которой мы
обратимся в двух следующих главах41, выражена в ßV 4, 3, 5,
в строфе, обращенной к Агни:
Как ты, о Агни, понесешь эту жалобу (на нас) к Варуне, как к Не-
бу? В чем наша вина?
Как ты будешь говорить (об этом) с щедрым Митрой, с Землей? Что
(ты скажешь) Арьяману, Бхаге?
Симметрия первого и третьего стихов очевидна и указывает
на то, что связь Митры с землей уравновешивает связь Варуны
с небом.
Будучи сведено к масштабам и потребностям конкретного
общества, соотношение сохраняет тот же смысл: «близкий»
тогда означает внутренний по отношению к обществу, а «дале-
кий»— внешний, чужой. Так это в ВV 4, 55, 5 (ко Всем-Богам),
где правдоподобно, что Варуна, как предположил Саяна, скры-
вается под именем pätih — «Господин»42:
pät pätir jänyäd amhaso no
mitro mitriyäd uta na urusyet.
Пусть Господин охраняет нас от опасности, идущей от чужих, и пусть
Митра освободит нас от того, что идет от «митраического» [ = наштл
люди, соотечественники].
«Отсюда следует,— справедливо говорит Рену,— что Варуна
следит за внешней опасностью (известное значение jänya), а
Митра — за внутренней [...]».
2. Хотя Варуна и Митра вместе следят за СхМеной дня и но-
чи, а один Варуна днем столь же активен, как и ночью, если
даже он назван сверкающим и восседающим на золотом троне,
тем не менее, когда поэты или теологи хотят различить и раз-
делить две периодически сменяющие друг друга части времен-
ного континуума, Митре всегда без исключения принадлежит
день, а Варуне — ночь. Это постоянная формула ведийской
прозы, сохраненная современными экзегетами43. Процитирую
лишь один_пассаж комментария Саяны к RV 1, 141, 9; Varuno
ratryabhimäni devah... mitro 'harabhimäni devah «Варуна — бог,
правящий ночью, Митра — бог, правящий днем». Иногда оппо-
зиция имеет вид Митра — утро~Варуна — вечер44, а в риту-
альной литературе Митра обычно отождествляется с солнцем,
как и наиболее близкий ему из Адитьев — Арьяман, чего ни-
когда не бывает в отношении Варуны. AV свидетельствует о
том же в двух случаях: из 13, 3, 13 следует, что бог Агни
ночью становится Варуной, а днем — Митрой; в 9, 3, 18 содер-
жится просьба, чтобы Митра открыл утром дом, который —
4*
конечно, вечером — был закрыт Варуной45. Этот контраст со-
держится уже в RV; см. выше46, об 1, 115, 5, где признаки
солнца «сверкающее» и «черное» распределены между обоими
богами.
Эти представления естественным образом перетекают в бо-
лее общую оппозицию цветов, предпочитаемых тем и другим
богом, особенно в жертвоприношениях: белый (реже крас-
ный) — для Митры, черный — для Варуны47. Отсюда же и спо-
радическая связь Варуны с западом, которая идет из AV48 и из
Шатапатха-брахманы и имплицирует симметричную, но за-
свидетельствованную гораздо хуже связь Митры с востоком.
3. Огонь — элемент, более всего и быстрее всего изменяю-
щий свой облик. Поэтому поэты Ригведы любят сравнивать или
отождествлять его с самыми разными богами. Если он отож-
дествляется с Митрой и Варуной, то для того, чтобы отразить
два его противопоставленных проявления. Но в силу этой са-
мой своей изменчивости огонь и в одном и том же состоянии
может рассматриваться с разных точек зрения, в оппозиции к
некоторым другим своим состояниям. Отсюда — элемент услов-
ности и некоторая нестабильность в его отождествлениях. Вот
случай из наименее софистических ( RV 5, 3, 1), который Бер-
гень прокомментировал со своей обычной проницательностью и
чувством меры49:
tvam agne varuno jäyase yat
tväm mitro bhavasi yät samiddhah.
О Агни, ты Варуна, когда рождаешься,
Ты становишься Митрой, когда ты зажжен.
«Казалось бы,— говорит Бергень,— что для Агни родиться
и быть зажженным — одно и то же. Однако и даже несмотря
на то что Агни может возгореться на небе, следует согласиться
с тем, что в пассаже, где слова родиться и быть зажженным
противопоставляются, второе должно быть по преимуществу от-
несено к земному Агни, а первое — к тому, чье рождение оку-
тано тайной. Или, если Митра и Варуна не противопоставля-
ются здесь как земной и небесный огонь, они противопоставле-
ны по крайней мере как огонь видимый, явленный и огонь
скрытый».
Этот пример показывает, что в случае огня, как и в ана-
логичных случаях, рассуждение по аналогии может привести к
ненадежным и спорным решениям: можно было бы понять и
Издание этой книги позволит широкому кругу читателей познакомиться как с классическими сказками и легендами абхазского народа, так и теми, которые переведены на русский язык впервые, специально для этого сборника собирателем фольклора и искусства И. Хварцкия.
Книга самарских исследователей является третьей в разрабатываемой серии «Современные мифы Поволжья» и посвящена анализу роли «рассказов о необычном» в повседневной жизни крупного промышленного города, истории развития современных представлений о возможности вмешательства «иных» в ход развития человеческой цивилизации. Приводится анализ результатов поиска и изучения таких мифогенных объектов, как «камень Аусина», «Кругловушка», «наследия» Дома О’Рук и Комненов, а так же ряд разрозненных городских историй о необычном. В книге приведены «забытые имена» различных исторических деятелей, принимавших участие в исследовании различных тайн Земли и Истории. Составной частью включен фрагменты исследований А.
М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.
«Урал-батыр» – самое крупное и древнейшее эпическое произведение башкирского фольклора, дошедшее до нас из глубины веков. Оно занимает достойное место среди великих памятников литературного наследия народов мира. «Урал-батыр» переводили на русский, английский, французский, турецкий и другие языки. Но работа Айдара Хусаинова, по мнению народного писателя Башкортостана Ахияра Хакима, не пересказ эпоса, а талантливое воспроизведение всей его сложной композиционной и образной структуры, без ущерба смыслу и букве оригинала.Текст взят из «Лавки языков» и может отличаться окончательной редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.