Веранда в лесу - [88]

Ч е ш к о в (прямо). Я категорически против.

Г р а м о т к и н (взял кепку, поднялся. Уйти не может. Голос хриплый). Я этот новый Двадцать шестой люблю, и я его ненавижу. Перешел сюда, была у меня горстка людей, разбежались по корпусам как мыши, я их и не увидел… Появилось хозяйство побольше. А на сколько? А организационно? А система управления? А система отношений с другими службами? Дали мне за освоение орден Трудового Красного Знамени. Крутились, как могли. Плана не было, нас били.

Ч е ш к о в. Вы не могли давать план. Вы приняли цех недостроенным и подписали акт о полной готовности. У вас даже дробометной камеры не было, а она входит в технологическую цепочку. Подписали победный рапорт, не имея победы.

Г р а м о т к и н (сухо). Это дело политическое. Есть честь завода. Я партийный человек, Алексей Георгиевич. Меня убедили. Было обязательство пустить цех к празднику.

Ч е ш к о в. Вы первые годы давали чуть-чуть больше, чем в старом цехе при тройном плане. Я прикинул, во сколько обошлась нам вся эта ложь с победным рапортом. Ложь не экономична.

Г р а м о т к и н. Я не мог не подписать акт.

Ч е ш к о в. И за это вам дали орден.

Г р а м о т к и н. Что вы обо мне знаете?

Ч е ш к о в. Много. Я проанализировал вашу работу. Мы не враги. Вам найдут службу.

Г р а м о т к и н. Я стар. Нельзя начинать сначала.

Ч е ш к о в. Я вас не возьму.

Г р а м о т к и н. А думаете, справитесь?

Ч е ш к о в. Уверен, если не помешают.

Г р а м о т к и н (с легкой печальной иронией). И где же вас так замечательно научили, Алексей Георгиевич?

Ч е ш к о в (не сразу). У вас слишком большое влияние в цехе. Я этого боюсь. (Идет к двери. Громко.) Наталья Ивановна!

Н а т а л ь я  И в а н о в н а  появляется с  П у х о в ы м.

Ч е ш к о в (тревожно). Что Тихвин?

Н а т а л ь я  И в а н о в н а. Квартира не отвечает.

Ч е ш к о в. Закажите партком. (Пухову.) В чем дело?

П у х о в. Прошу срочно принять. Убедительно прошу.

Ч е ш к о в. Завтра. Только завтра!

Н а т а л ь я  И в а н о в н а  и  П у х о в  ушли. Чешков придирчиво изучает молчащего Грамоткина.

Г р а м о т к и н (словно прозревая). Говорили вам, что я добрый? Говорили, что очень добрый?

Ч е ш к о в. Да.

Г р а м о т к и н (взрываясь). Вот подлецы! Навесили ярлык! А я не добрый! Наказывал! Но как? Иной раз нет ничего легче выгнать. А куда он пойдет? Поговоришь, он душу откроет. Как у него с дочерью, как у нее с мужем. Наказывал. Есть приказы в архивах. А тем, кто трудится хорошо, тем я родственник…

Ч е ш к о в (продолжая изучать его). В цехе недостача. Вчера мне дали акт. Не хватает тысячи тонн литья. Надо списать.

Г р а м о т к и н (потемнел). Не может быть. Это очень много.

Ч е ш к о в. Вы много приписывали, Тимофей Иванович.

Грамоткин молчит. Для него это удар.

Надо списать. Мы работаем в условиях реформы. Баланс должен быть чистым. Нам понадобятся деньги на исследования, на развитие. Вот акт, пойдете к директору, покайтесь, пусть спишут. И приходите работать.

В кабинете появляется  Р и м м а. Чешков тревожно смотрит на нее. Г р а м о т к и н, взяв акт, молча выходит.

Р и м м а. Я из Тихвина. Не удивляйся. Это все вместе один час… Быстрее, чем с Гражданки до Невского.

Чешков молча тревожно смотрит на нее.

Лида в больнице. Не волнуйся. Немного опоздала «скорая помощь», но все нормально. Алешу я взяла к себе.

Ч е ш к о в. Лида жива?

Р и м м а. Какие-то глупости спрашиваешь. Конечно, жива. Если бы «скорая» не опоздала, все вообще было бы прекрасно…

Чешков идет к столу. Собирает бумаги.

Ночью я звонила, а после подумала, почему не прилететь… Полчаса лету, вдвоем веселее. Что ты делаешь?

Чешков не ответил. Появляется  Н а т а л ь я  И в а н о в н а.

Н а т а л ь я  И в а н о в н а. Пухов настоятельно просится.

Ч е ш к о в (собирает бумаги). Нет! Вызывайте машину.

Н а т а л ь я  И в а н о в н а. Он просится на три минуты.

Ч е ш к о в. Не теряйте время. Я еду на аэродром.

Н а т а л ь я  И в а н о в н а (ровно). Пухова надо принять.

Чешков внимательно смотрит на нее. Кивает. Н а т а л ь я  И в а н о в н а  ушла. Вошел  П у х о в. Р и м м а  уходит в глубину.

Ч е ш к о в. Говорите, быстро, Николай Андреевич.

П у х о в. Простите, Алексей Георгиевич, но быстро нельзя. Я хочу сказать немного о себе. У меня большая семья, дети еще учатся… Супруга человек не очень здоровый. Исповедь мою выслушайте терпеливо.

Ч е ш к о в. Говорите по делу.

П у х о в. Как угодно, могу быть кратким: акт неверен.

Ч е ш к о в (тотчас внимательно). Липа?

П у х о в (кивнул). Слишком много заинтересованных лиц…

Ч е ш к о в. На чем основана ваша уверенность?

П у х о в. Моя рука при подписании накладных — первая.

Ч е ш к о в. Вы что — фиксировали каждую приписку?

П у х о в. Да, вел свою бухгалтерию. Акт неверен. Недостача примерно вдвое больше. Были и косвенные приписки. Одно время вместо фасонного литья мы лили плиты. Но плиты приняты как оборудование… Ими в корпусах покрыты полы.

Ч е ш к о в (ошеломленно). Роскошные полы… Присядьте!

Пухов садится настороженно, готовый ко всему.

Почему вы только сегодня пришли ко мне?

П у х о в. Боялся. Я трус. Но больше молчать не в силах.

Ч е ш к о в. Вы технический контроль. Вы не отвечаете за план. Зачем вы участвовали в преступлении?