Веранда в лесу - [89]

П у х о в. Я не извлекал лично для себя никакой выгоды.

Ч е ш к о в. Вы не ответили. Вас заставляли?

П у х о в (розовощекий обычно, бледен). Да.

Ч е ш к о в. Кто вас заставлял, Николай Андреевич?

П у х о в. Все.

Ч е ш к о в. Грамоткин?

П у х о в. Меньше других.

Ч е ш к о в. Кто больше других?

П у х о в. Я сам. Нам надо было кормить рабочих. Надо было что-то писать в документах, чтобы была зарплата… Я не нуждался в принуждении, мы обязаны были кормить рабочих.

Ч е ш к о в. Вы кормили рабочих потому, что работающего человека нельзя не кормить. (Снова быстро укладывая папку.) Но вы и обманывали рабочих. И в широком политическом аспекте, и в материальном: вы их плохо кормили. Они множество раз показывали энтузиазм. Не пора ли нам научиться руководить ими? Почему управлять должны те, кто не умеет управлять?

П у х о в (поднявшись). Вы предадите это огласке? Я понимаю, я не могу вас больше задерживать. Но что ждет меня и мою семью?

Ч е ш к о в. Не знаю. Я не должен делать уступок, это станет моим поражением, но я устал играть роль изверга. Не знаю, Николай Андреевич. Ответить в принципе должен Грамоткин.

П у х о в. Я, только я. Героев не судят… Мы вкапывались в землю и работали под огнем… Грамоткин возглавил оборону.

Ч е ш к о в. Вы были солдатом? Командиром?

П у х о в. Сержантом. Там, за кузнечно-прессовым, еще стоит труба старая… Я сидел в ней, там была бойница, я был снайпером, на моем счету двадцать три фашиста. Не смею вас больше задерживать. Я все сказал. (Уходит.)

Из глубины появляется  Р и м м а и встает рядом с молчащим Чешковым.

Ч е ш к о в. Почему ты прилетела? И зачем? Почему?

Р и м м а. Потому что я очень хорошо к тебе отношусь. И хотя я об этом почти забыла, и хотя Лида мне стала ближе, я все равно хорошо к тебе отношусь. Если с Лидой что-то случится, хочу, чтобы ты оставил мальчика мне. Он тебе не нужен пока… Я свободнее… Наверное, это бестактно, то, что я говорю… А что делать?

К ночи приемная Плужина опустела. Ушли секретари. Огни приглушены. Стоят  Р я б и н и н  и  В а л е н т и к  в пальто. Валентик читает акт, передает Рябинину. Неподалеку напряженно ждет  Г р а м о т к и н. В стороне — П о д к л ю ч н и к о в  и  Щ е г о л е в а.

Г р а м о т к и н. Я к тебе пришел, Глеб. Ты это заметь. Я не сердит на тебя. Спиши недостачу. Это мой позор. У тебя большие права.

Р я б и н и н. Были, дядя Тима. Я ухожу скоро. Не сработались мы с Анатолием Васильевичем.

Г р а м о т к и н. Кто не срабатывается с ним, сразу уходит.

Р я б и н и н (мягко). Мы делаем на экспорт крупносортный стан, я веду. Миллионный заказ. Вот поэтому я пока здесь.

Молчат. Валентик садится на какой-то стул.

Г р а м о т к и н. Не поможешь ли ты, Геня?

В а л е н т и к (печально). Это что… секунданты твои?

Г р а м о т к и н. Вроде того… Пришли защищать.

Р я б и н и н  кладет акт на стол и уходит. Валентик взял акт, бегло просматривает, задумывается.

В а л е н т и к. Вот странно как… Был я начальником разведки, в одном блиндаже с тобой спали… А после — как бы утеряли друг друга. У каждого, свои дела, свой долг.

Г р а м о т к и н. Ты о чем говоришь?

В а л е н т и к. Я специалист, Тима, финансист. Когда-то я не очень был нужен Толе, а теперь все решает текущий счет в банке, дотации кончились. Миллион лет завод был нерентабельным. Теперь, Тима, я нужный человек. И сильный человек, сильный. И возможно, могу помочь. Но честнее идти самому. Вы и махорку и кашу делили. Он друг тебе. Он твоим помощником был.

Г р а м о т к и н. Дистанция образовалась, Геня. Трудно просить во имя прошлого. Я в его присутствии сесть себе не позволял. Он усаживал, а я не садился. Знал, панибратство ему не понравится. Наверное, и ему со мной нелегко было…

В а л е н т и к (поднимается вдруг решительно. Набирает номер телефона). Кто у тебя? Толя, выйди в приемную. Выйди!

П л у ж и н  вышел. Взгляд тяжелый, усталый. Валентик подает акт. Плужин читает. Спокойно, грузно садится.

П л у ж и н (тихо). Валидол принял… (Поглаживает грудь.) Ночь на дворе… Сейчас бы боржомчику холодненького…

В а л е н т и к. Грамоткин ждет решения.

П л у ж и н (тихо, просто очень). А что решение? Спишу на убытки. Мог бы и сам прийти… (Сидит грузно, печально. Поглаживает грудь.) Зачем стрелялся, дурак? Пистолет хранил…

В а л е н т и к. Ну, знаешь, много ты от нас хочешь. Не пить уже, и не курить, и даже пистолета не иметь.

П л у ж и н (встает тяжело, подходит к столу. Пишет на акте резолюцию). На, ходатай, скажи спасибо.

В а л е н т и к (взрываясь). За что?

П л у ж и н. Не возьму в толк, чего хочешь. Я ж списал ему.

В а л е н т и к. Себе ты. Толя, списал. В магазине за недостачу судят, на предприятии — берут на убытки. Все просто.

П л у ж и н. Уходи.

В а л е н т и к. Грамоткин боялся этого цеха. Зачем ты его держал там?

П л у ж и н. Я, Геня, всегда берег старых друзей. Уходи. Уходи с глаз моих. И ты, Тимофей, уходи. Видеть вас не хочу.

Г р а м о т к и н  уходит. Помедлив, уходит  В а л е н т и к.

П л у ж и н (сидит, поглаживая грудь. Вдруг замечает вдали Подключникова и Щеголеву. И тихо улыбается им). Майские праздники на носу. Чем порадуете?

Щ е г о л е в а. Плана не будет.