Веранда в лесу - [121]
Я р а н ц е в и Ч а н ы ш е в ушли.
(Садится где-то в стороне. Теперь видно, как он устал.) Мне нужен анализ. Что у нас на базах. По дефицитам. На страничку, не больше. И эти суда в Карских воротах… Пойди на рацию, переговори с флагманом. Пошлем суда мимо мыса Желаний.
П л и н е р. Ты помнишь, что там, на этих судах?
С т а р о с е л ь с к и й. Да. Возьмем две штуки самолетами из Мурманска. Дешевле обойдется. (Цыренжаповой.) Сказать вам, во сколько Заполярью тонна обходится? А что притихли? Осерчали небось… Право, не стоит.
Ц ы р е н ж а п о в а (подходит. С улыбкой). Встаньте, пожалуйста. Наклонитесь чуть. Позвоночник больно в этом месте?
С т а р о с е л ь с к и й. Нет.
Ц ы р е н ж а п о в а. А если сильнее нажму? Говорите правду.
С т а р о с е л ь с к и й. Больновато.
Ц ы р е н ж а п о в а. Сделайте так. (Показала.) Боль есть?
Старосельский кивает серьезно.
Что вы очки втираете? «Совещание по традиции проводится стоя». Я же вижу, на стуле вертитесь. Вам сидеть больно. При чем традиция? У вас самый настоящий остеохондроз.
П л и н е р. И тем не менее это давняя традиция.
Ц ы р е н ж а п о в а (с усмешкой). Значит, и остеохондроз давний. На сырой земле приходилось спать? Простываете? Боль усиливается? Ну, все правильно. Знакомая картинка! Я бы вас выходила. Недели две на растяжке, на доске под углом сорок пять градусов, а на ноги гири тяжелые… Я одного мужичка просто на аркане в больницу приволокла. (Смеется.) Думала, для себя спасаю, а вышло для другой, для молоденькой. Да он и сам помолодел после лечения. Пятый год одна, ловлю их, ловлю, да все непутевые попадаются…
С е к р е т а р ь вносит чай и уходит.
Руки можно помыть?
С т а р о с е л ь с к и й. Вон туда идите! Даже душ есть.
Ц ы р е н ж а п о в а уходит в соседнюю комнату.
П л и н е р. Скажи, пожалуйста, зачем она тут нужна?
С т а р о с е л ь с к и й. Ну… Несколько дней провели рядом. Появилась откуда-то… И не мешала. Достойно держалась. И все время веселая. Я теперь в долгу вроде, понял?
П л и н е р. Вроде понял. Но у тебя уж и времени нет…
С т а р о с е л ь с к и й (иронически косится на него). Это правда, что ты мастак был по женской части? Верны слухи?
П л и н е р. Знаешь что… Ты не поп и не доктор! Словом, мне до этой женщины дела нет. Но предстоит сумасшедший день.
С т а р о с е л ь с к и й. Ничего. Мне ее жаль немного. Женщина даже алиментов не получает. От мужичка, у которого позвоночник болел. Н е х о ч е т. Заработает на мне пятьдесят рублей. Для нее это сумма.
П л и н е р. Прекрасно! Дадим ей полсотни — и делу конец! (Под взглядом Старосельского умолкает.) Билет заказал?
С т а р о с е л ь с к и й. Нет.
П л и н е р. Вещи уложил?
Старосельский, хмурясь, молчит.
У тебя действительно позвоночник болит?
Старосельский садится в глубине, молчит.
Я говорил тебе: немолодой романтик, надо жить здесь.
С т а р о с е л ь с к и й. В четверг, после бюро, я часть вещей уложил. Не пойму, что со мной происходит. Пока работаю, бегу, все нормально. Остановлюсь на миг — и кажется, играю сам с собой в ненужную глупую игру.
П л и н е р. Что могу сказать? Твое присутствие здесь — это жизнь для меня. Что я могу сказать?
С т а р о с е л ь с к и й. Все как сон, черт возьми! Прошло десять дней, но я еще ни разу реально не поверил в отъезд. И сейчас не верю. В феврале мне исполнится пятьдесят два, и я должен осваивать новое дело… (Твердо.) Твое служебное положение не изменится. Не тревожься. Это уладим.
П л и н е р (тихо). Ты идиот.
С т а р о с е л ь с к и й. Чего ты взъярился?
П л и н е р. Меня не надо пристраивать. Из милости я зарплату не получал. У меня по всей стране внуки. И по всей стране дети. И мне есть о ком заботиться, в отличие от тебя. (Перехватив его взгляд, смущенно, негромко.) Забудь. Глупость сказал. Все у тебя еще будет.
С т а р о с е л ь с к и й. Я хотел спросить.
П л и н е р. Ну?
С т а р о с е л ь с к и й. Вот о чем… Лида не звонила? (Холодновато смотрит на него.) Ну да, если и звонила, ты промолчишь. Твое старческое упрямство…
П л и н е р. Был тут ее муж.
С т а р о с е л ь с к и й (взгляд его повеселел чуть). Игорь?
П л и н е р. Сказал, рад был бы видеть тебя.
С т а р о с е л ь с к и й. Для правды это слишком роскошно. (Встав, прошелся.) А я бы хотел поговорить с ним! Сам не пойму, почему мне этого хочется.
П л и н е р. Ты чувствуешь вину. Вы были друзья.
С т а р о с е л ь с к и й (сухо). Вины не чувствую.
П л и н е р. Знаешь, Сергей, в моей жизни был грех. Мне было тридцать пять, я спал с женой моего товарища. Это большой грех, Сергей. Прошло еще тридцать пять, но мои щеки горят.
С т а р о с е л ь с к и й. У меня нет твоего опыта. Плинер, но я знаю разницу между тем, что говоришь ты, и тем, что было со мной.
П л и н е р. Зачем сердиться? Бывают обстоятельства…
С т а р о с е л ь с к и й. Я любил ее еще в Матаранке. И Игорь действительно был мне другом. И она была моим другом. Я имел право только молчать. Не знаю, чем бы кончилось, но нас бог развел. Они уехали Чарандайку строить, я в город перебрался. Все к лучшему, думал я. Мотался по полуострову. И чтобы покончить с этим, я все сделал за те годы, пока мы не виделись. Женился на доброй анемичной женщине, после развелся тихо, незаметно, когда обоим уже стало невмоготу. Когда я окончательно вернулся в город, они тут представляли необычайно благопристойную пару… Очень на виду! Он начальник горнорудного управления. Она главный санитарный врач… Что-то ушло от них. Или пришло, наоборот.