Веранда в лесу - [120]

С т а р о с е л ь с к и й. Да, да! Ее первый муж был бурят.

Ц ы р е н ж а п о в а (с улыбкой). Да. У детей глаза узенькие-узенькие. (Объясняет, улыбаясь.) Сергей Николаевич и я провели в порту четыре сумасшедших дня. Ходила по причалам за ним как собачка. Совсем не спали.

На площадке появляется  С е к р е т а р ь.

С е к р е т а р ь (показывая в сторону). Чай туда?

С т а р о с е л ь с к и й. Вера Евгеньевна, в три дадите мне Мурманск, Архангельск и Кандалакшу. А сейчас Москву. Главсевморпуть. Немедленно. Потом чай. Сюда. И попросите Чанышева и Яранцева.

С е к р е т а р ь  исчезает мгновенно.

(Читает почту. Плинеру.) Откинь гардину, пожалуйста.

Ц ы р е н ж а п о в а (Плинеру). Позвольте я? Уют должна создавать женщина. (Откидывает гардину, щупает.) Замечательная гардина, ткань добротная. Мне здесь все нравится. Буквально все! Солнце незаходящее, краски, пурга. Здесь каждый пешеход герой. А шоферы?

П л и н е р. Таким образом, вы тут не первый день?

Ц ы р е н ж а п о в а. Нет, нет! Живу в молодежном общежитии, по блату устроилась. Прекрасная комната, троим вольготно. Кухня, конечно, общая, но мебель модерн!

С т а р о с е л ь с к и й. Эта особа обожает трудности!

Ц ы р е н ж а п о в а (смеется, Плинеру). Дома, ну, где я жила, обратилась за помощью в крайпрофсовет: пошлите, говорю, туда, где мои дети людьми станут, где их общество не испортит, одной мне не справиться… Куда, говорят, хотите? Я подошла к карте, пальцем ткнула, повыше старалась дотянуться, и на побережье Ледовитого океана угодила. В газету устроили. Работа чудесная, самостоятельная. Правда, северной надбавки у меня нет… На радио подрабатываю, на телевидении. Если тема актуальная, очень хорошо платят. (На Старосельского.) Вот под эту темочку я персональное задание от Всесоюзного радио получила.

Вдали возникли  Я р а н ц е в  и  Ч а н ы ш е в.

С т а р о с е л ь с к и й. Входите, господа, входите! Спросите меня, будьте любезны, как у нас обстоят дела?

Ч а н ы ш е в. Как дела, Сергей Николаевич?

С т а р о с е л ь с к и й. Абсолютно плохо! На рейде около ста судов. Восемьдесят сухих, двенадцать наливных, а краны мертвы. Подъездные пути превратило в синусоиду, рельсы аж покорежило… В заливе дела вообще швах! Девять судов стоят в Карских воротах, у Амдермы. Пошел туда ледокол «Киев», но брать его никаких денег не хватит… В Матаранке к утру, видимо, краны начнут работать, а причалы под водой!

Ч а н ы ш е в. В среднем течении реки вода падает по двадцать сантиметров в сутки.

С т а р о с е л ь с к и й. В Матаранке, черт возьми, падает медленно. Павел Иваныч, вы следите за телетайпами?

Я р а н ц е в. Да. Стучат день и ночь.

С т а р о с е л ь с к и й. Подготовьте к обеду тщательную ведомость накопления грузов. Свяжитесь с московской конторой. В тоннаже. Давайте разберемся, что у нас неблагополучно и где что накапливается. Борис Георгиевич, нечего вам смотреть на эту гражданку. Она представитель прессы. И пусть сидит себе. (Цыренжаповой.) Товарищ Яранцев, товарищ Чанышев.

Ц ы р е н ж а п о в а. Можно спросить?

С т а р о с е л ь с к и й. Лучше не надо. (Хмурясь.) Спросите!

Ц ы р е н ж а п о в а (смутилась. Тихо). Не стоит.

С т а р о с е л ь с к и й. Спросите, я вам сказал!

П л и н е р (мягко). Поверьте, вполне можно спросить.

Ц ы р е н ж а п о в а. Почему все стоят?

С т а р о с е л ь с к и й. В навигацию, сударыня, совещания проводятся стоя. Такова традиция. (Хвастливо.) Три тысячи сто двадцать поставщиков в стране! Плюс Япония, плюс Канада, плюс французы! (Чанышеву.) Борис Георгиевич, вы завтра летите в Москву во главе заявочной экспедиции. Удивлены? Да! Карты перетасовываются. Когда исчезаю я, хотите спросить?

Ч а н ы ш е в. Да. Это небезынтересно.

С т а р о с е л ь с к и й. Первым утренним рейсом навсегда покидаю прекрасный полуостров. С руководством Комплекса согласовано. С горкомом партии согласовано. Очень охотно отпускают. Слишком охотно! Готовы были отпустить еще десять дней назад. Таким образом, фон барон Старосельский любимому городу не очень нужен. Старосельский снабженец, снабженец — не человек!

На краю площадки появляется  С е к р е т а р ь.

С е к р е т а р ь. Главсевморпуть. (Исчезает.)

С т а р о с е л ь с к и й (смотрит на аппарат, как бы прицеливаясь, и снимает трубку). Алло! Старосельский Сергей приветствует. Как здоровье, Алексей Алексеевич? У нас холодрыга страшная, чистый север. Бетонную эстакаду превратило в синусоиду. Меня волнует ледовая обстановка в море. Ясно, спасибо. Нет, ледокол у вас не возьмем. Дикая цена за ледокольное обслуживание, между прочим, пугает всех франкированных поставщиков. Всего вам хорошего, не болейте. (Послушал и бросил трубку. Расстроен, молчит. И внезапно.) Павел Иваныч, сообщаю официально: вы назначаетесь начальником управления вместо меня. Вопрос согласован лишь вчера. Приказ получите через несколько дней. Буду вами, так сказать, руководить из Москвы.

П л и н е р. Руководить нами за четыре тысячи километров — это все равно что целовать женщину через стекло.

Не ответив. Старосельский изучает Яранцева.

Я р а н ц е в. Я бы хотел обсудить наедине.

С т а р о с е л ь с к и й. Обсудим! Впереди день и ночь. К концу дня, Павел Иваныч, прошу собрать коллектив. Попрощаюсь. Скажу несколько слов. А пока все! Работать, работать, мальчики!