Вера - [52]
– Я вела себя глупо, – серьезно сказала она.
Он продолжал молча смотреть на нее. Этого недостаточно! Совсем недостаточно! Прежде чем он поднимет ее и усадит к себе на колени, она должна продемонстрировать больше смирения и покорности, тогда он простит. Но как же ему хочется усадить ее на колени!
– Ты поняла, что совершила? – спросил он.
– Да, – ответила Люси. – Прости меня. Давай поцелуемся и помиримся?
– Ну уж нет, спасибо. Я должен быть уверен, что ты поняла, насколько ты была злонамеренно порочной.
– Но я не была злонамеренно порочной! – воскликнула пораженная Люси. – Эверард, как ты можешь такое говорить?
– Что ж, понятно. Значит, ты ни в чем не раскаиваешься! Жаль, что я пришел сюда.
Он сбросил ее руки со своих коленей, отодвинул ее в сторону и встал. На него снова накатила злоба.
– Значит, я вот тут сидел, смотрел на тебя как верный пес, – вещал он с высоты своего роста, – да, как верный пес, пока ты тут спала, терпеливо ждал, пока проснешься, и жаждал тебя простить, а ты не только бессердечно спала после того, как вела себя вызывающе, позволила проявить характер перед всеми в первый же день в моем доме – при этом прекрасно зная, что значит для меня этот день, – а когда я попросил тебя об одном только знаке, об одном только слове, об одном заверении, что тебе стыдно за себя и ты обещаешь, что такое больше не повторится, ты просто отрицаешь, что совершила нечто, за что следует просить прощения!
Он со злобной миной выбил пепел из трубки, мечтая только об одном: чтобы из Люси можно было бы так же легко выбить сопротивление.
Она сидела на полу и, приоткрыв рот, смотрела на него. Что ей сделать, как поступить? Она не знала. Любовь не действует, извинения тоже не действуют.
Она нервно заправила растрепавшиеся волосы за уши.
– Я устала от ссор, – сказала она.
– Я тоже, – заявил Уимисс, направляясь к двери и засовывая на ходу в карман свою трубку. – Но за них ты можешь благодарить только себя саму.
Она не спорила. Это было бесполезно.
– Прости меня, Эверард, – сказала она.
– Только если ты извинишься.
– Хорошо.
– Хорошо что? – он помедлил, ожидая ответа.
– Прошу прощения.
– Ты признаешь, что была порочной злонамеренно?
– О да.
Он продолжал продвигаться к выходу.
Она вскочила и побежала за ним.
– Пожалуйста, не уходи, – молила она, схватив его за руку. – Ты же знаешь, я этого не вынесу, я не могу, когда мы ссоримся…
– Тогда что значит это твое «О да» в такой дерзкой манере?
– Разве я пыталась дерзить? Я не имела в виду… О, как я от этого устала…
– Не сомневаюсь. Ты еще больше устанешь, прежде чем все это закончится. А вот я не устаю! Можешь продолжать в том же духе, на меня это не действует.
– Ох, ну давай помиримся! Я не хочу ничего продолжать. Мне больше ничего на свете не нужно, только помириться с тобой. Пожалуйста, поцелуй меня, Эверард, скажи, что прощаешь…
Он наконец-то остановился и уставился на нее.
– Поверь, мне очень, очень жаль…
Он сменил гнев на милость: ему так сильно хотелось ее поцеловать.
– Я приму твои извинения, если ты убедишь меня, что тебе на самом деле жаль, – сообщил он.
– И давай, давай будем счастливы! Сегодня же твой день рождения…
– Можно подумать, я об этом забыл!
Он смотрел в ее лицо, она обнимала его за шею.
– Люси, думаю, ты не понимаешь, как я тебя люблю, – сказал он серьезно и торжественно.
– Да, – искренне ответила Люси. – Наверное, не понимаю.
– Тебе придется это узнать.
– Да, – сказала Люси и вздохнула.
– Такую любовь нельзя ранить.
– Нельзя, – согласилась Люси. – Давай больше не будем делать больно друг другу, милый Эверард.
– А я не говорю «друг другу». В данный момент я говорю о себе и твоем отношении ко мне. Всему свое время.
– Да, – сказала Люси. – Ты поцелуешь меня, Эверард? Чтобы мы по-настоящему помирились!
Он обхватил ее лицо и нанес торжественный прощающий поцелуй в лоб.
Она попыталась вернуть его расположение:
– И в глаза тоже поцелуй, – улыбнулась она. – А то они чувствуют себя одиноко.
Он поцеловал ее в глаза.
– А теперь в губы, пожалуйста, Эверард!
Он поцеловал ее в губы и наконец-то улыбнулся.
– А теперь сядем у камина, нам будет так уютно, – попросила она, взяв его за руку.
– Кстати, а кто приказал разжечь огонь? – осведомился он теперь уже обычным голосом.
– Не знаю. Когда я поднялась, камин уже горел. А нельзя было?
– Огонь разводят только по моему приказу. Наверняка опять эта Лиззи. Сейчас позвоню и выясню…
– О, только не звони! – воскликнула Люси, хватая его за руку: она поняла, что больше не вынесет никаких звонков. – Ты позвонишь, она придет, а я хотела, чтобы мы были вместе, одни.
– Отлично, и кто виноват, что все это время мы не были вместе? – спросил он.
– Ах, мы же уже помирились, не надо больше об этом! – она взволнованно потянула его за руку.
Он позволил ей увлечь себя к креслу, уселся в него и наконец-то получил законное право посадить ее к себе на колени.
– Как же моя любовь умеет все портить, – сказал он, сокрушенно качая головой и устраиваясь поудобней.
И Люси, теперь уже очень осторожная, нежно произнесла:
– Но я ведь не хотела.
XXIII
Она сидела у него на коленях, припав головой к его груди, он обхватил ее обеими руками.
«Колдовской апрель», вышедший в 1922 году, мгновенно стал бестселлером в Великобритании и США и создал моду на итальянский курорт Портофино. Что ждет четырех эксцентричных англичанок из разных слоев общества, сбежавших от лондонской слякоти на Итальянскую Ривьеру? Отдых на средневековой вилле, возвращающий радость жизни, или феерическая ссора с драматическим финалом? Ревность и конкуренция или преображение, ведущее к искренней дружбе и настоящей любви? Легкая, полная юмора и искрометности книга, ставшая классикой для многих поколений читателей. Элизабет фон Арним (1866–1941) – английская писательница, автор бестселлеров «Елизавета и ее немецкий сад», «Вера», «Все собаки моей жизни», «Мистер Скеффингтон» и др.
Лотти Уилкинс и Роза Арбитнот не были счастливы в браке. Обе почти смирились со своей участью, но однажды в «Таймс» они прочли объявление о сдаче внаем небольшого средневекового замка в Италии. Высокую арендную плату дамы решили поделить на четверых и нашли еще двух компаньонок. Вскоре, покинув хмурый, дождливый Лондон, четыре леди отправились в Италию. Окруженный чудесным садом замок оказал на женщин волшебное воздействие, здесь они вдруг осознали, как прекрасна жизнь, и почувствовали, что могут и должны быть счастливыми…
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.