Венок для незнакомки - [4]

Я бы так и сделала. Мысль о тряске в душном автобусе вызывала вполне обоснованный протест. Но тут за спиной игриво бибикнуло. Я оглянулась и увидела приткнувшийся к бордюру старенький «бьюик», подающий звуковые и световые сигналы. За рулем восседал оригинальный тип — ну вылитый Паганель. Даже в сидячем положении — настоящая жердина, метра под два. Очки, панама с пером, соломенные патлы до плеч, а в зубах — обмылок верченой сигары.

— Ви в Жемчьюжное, мисс? — тщательно выговаривая русские слова, осведомился Паганель. — Садьитесь, пожа-алуйста, нам по путьи, я тоже еду в Жемчьюжное.

Я оценила на слух его далеко не безупречную речь. Особых нареканий она не вызвала. Акцент не казался слишком наигранным — возможно, человек и в самом деле иностранец.

— Не бойтесь, садьитесь, — приободрил Паганель, видя мою нерешительность. — Я не возьму с вас дьенег... — Он расплылся в белозубой улыбке.

— Коз-зли-ина... — сплюнул в сердцах вихрастый.

«Дьенег» он с меня действительно не взял. Этот без устали болтающий субъект оказался стопроцентным янки. Какой-то декоратор-оформитель из Милуоки, занимающийся в Жемчужном перепланировкой городского парка. В Симферопольский аэропорт отвозил коллегу, которого перевели на объект в Киеве. Правда, замашки у янки оказались нашенские: болтал о всякой чепухе, представился Лориком (вроде как Лоуренс), а потом вдруг остановился в приятной тени под пирамидальными тополями и полез познавать меня на ощупь. Ух как романтично...

— О-о, у вас такое прекрасное имья — Ли-и-ида... Давайте знакомиться, — мечтательно протянул этот ловелас и попытался просунуть ладошку между моих коленок.

«Хорошо начинаем отдых», — тоскливо подумала я. Но в принципе мы — заветам Береста верны. В те минуты, когда от любви уже начинались колики, он вспоминал, что мир кишит мерзавцами, и пытался обсудить со мной подробности. Я до боли сжала коленки и обеими руками вывернула буржуину локоть. На «полвторого». Говорят, мы бяки?..

— Уай? — взвизгнул Лорик, выдергивая ладонь.

Стало быть, спрашивает: почему? На бронзовой от загара физиономии проступила почти детская обида. Я даже усовестилась. Зачем сразу руки распустила? А вдруг он не хотел ничего такого? А я взяла да испортила ему день?..

— Простите, — сказала я шепотом.

Этот басурман приободрился и повторил попытку. На сей раз он поворотился ко мне лицом, растопырил лапищи и полез просто в наглую. Даже чересчур. Я, конечно, понимаю, что у них в Америке половина нации зачата на заднем сиденье «шевроле», они иначе не умеют, но я-то здесь при чем?.. Я ударила кулачком в солнечное сплетение — Берест показывал на макете, где оно находится. Этот гость заморский в недоумении отшатнулся и принялся глотать воздух.

— Простите... — смиренно повторила я.

— Но уай?? — вновь возопил Лорик.

Господи ты мой, неужели он настолько тупой, что не понимает элементарных вещей? Не успел человек доехать до места, не успел расслабиться, принять душ, расческу приобрести...

— Давайте о чем-нибудь другой поговорим, — миролюбиво предложила я. Жалко их в глубине души — этих дремучих янки с голодными глазами. Пресловутый харрасмент, когда последняя секретарша может привлечь босса за невинное подмигивание, доконал мужскую половину Америки. Они рвутся в экзотические страны, где сроду не слыхали о таком бранном слове.

— О другом? — удивился Лорик. — О другом мы уже поговорили.

Святая простота. Проболтал шестьдесят километров, ускоренно отработав начальную стадию «съема», и, не получив причитающегося, смертельно обиделся. Не привык. Но я достойно выпуталась из этой ситуации. Начала активно работать языком (прошу понять меня правильно). Описывать моральное состояние населения России и сопредельных стран я не решилась — Лорик ее прекрасно изучил, иначе не лез бы. Я просто объяснила ему, что остались еще женщины, не подверженные всеобщему растлению. В частности, одна из них сидит перед ним — ну бывает, не повезло.

Горе-янки усиленно морщил лоб, тщась понять, а потом его прорвало, как плотину! И пресловутый харрасмент, когда любую женщину в офисе обходишь за километр; и фригидная Лайза — законная супруга, искренне не понимающая, чего он хочет по ночам; и не очень выгодный, но приятный для души контракт с Жемчужной мафией, завершающийся через две недели, что неуклонно означает возвращение в страну звездно-полосатого кошмара; и несносное либидо, которым наградил его Создатель непонятно за какие заслуги...

В общем, мы подружились. Настолько, что без дополнительных притязаний Лорик довез меня до Жемчужного, где и распрощался, посетовав напоследок, что «такие пушистые, выразительные, вполнеба глаза — и пропадают...» «Не пропадут», — самоуверенно заверила я и покинула машину. Но обиду Лорик все-таки затаил — высадил меня не у санатория «Савелов ключ», куда я собиралась, а совсем наоборот — на западной окраине Жемчужного, где кривые улочки, пляшущие по холмам, сходились в шоссейную дорогу на Балаклаву. «Частников» было пруд пруди — но цены! При таком невысоком уровне жизни! У меня не находилось слов. Торговаться — напрасно, эти лихачи могли часами стоять без движения, но везти на гривну дешевле жадность не давала...