Револьвер вроде бы уменьшился в размерах. В аэропорту имени Кеннеди, дожидаясь, пока его чемодан появится на транспортере, он ругал себя за то, что купил себе эту чертову штуковину. Уже долгие годы, с тех пор, как «Пан-Ам» оставила его в Милане с той одеждой, в которой он прилетел, он зарекся сдавать вещи в багаж. Вот и в Майами он отправился со своим любимым кожаным чемоданом. Но на обратном пути ему пришлось сдать чемодан в багаж, и все потому, что в нем лежали новенький револьвер «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра и коробка с пятьюдесятью патронами.
Но уж по крайней мере ему не пришлось ехать поездом.
– Господи, теперь мне придется тащиться на поезде, – пожаловался он Хюбнеру после того, как они вместе купили "смит-и-вессон". – С револьвером в кармане меня в самолет не пустят.
– Скорее всего, – согласился Хюбнер. – Но ты можешь положить револьвер и патроны в чемодан и сдать его в багаж.
– Разве это не запрещено?
– Наверное. Чего только у нас не запрещают. Но я поступаю так постоянно, и еще не знаю ни одного человека, у которого возникли с этим проблемы. Они просвечивают багаж, во всяком случае, должны просвечивать, но ищут-то бомбы. А револьвер в багажном отделении не так уж и опасен.
– Разве патроны не могут взорваться?
– Могут, при пожаре. Если самолет загорится, порох в патронах взорвется и пули попортят обшивку твоего чемодана.
– Я, наверное, волнуюсь понапрасну.
– Ты же из Нью-Йорка. Вы там ничего не знаете об оружии.
– Пожалуй, – он помялся. – Может, мне следовало купить пластиковый пистолет.
– "Глок"? – Хюбнер улыбнулся. – Хороший пистолет, я сам собираюсь его купить. Но в самолет я бы его брать не стал.
– Но я думал…
– Ты думал, что он обманет сканнеры и металлоискатели аэропорта? Не обманет. Конструкторы и не ставили перед собой такой цели. Нет, они заменили металл на высокопрочный пластик лишь для уменьшения веса. Меньше вес – меньше отдача, хотя я не знаю, так ли это. Но на сканнере он проявится как миленький и поднимет тревогу, если ты попытаешься пронести его через металлоискатель, – он пренебрежительно фыркнул. – Однако, находятся идиоты, которые вносят законопроекты, запрещающие ввоз пластикового оружия на территорию Соединенных Штатов. Именно по той причине, что оно не будет фиксироваться техникой служб безопасности аэропортов. Если факты противоречат мнению наших политиков – к черту факты.
Его чемодан показался одним из последних. Ожидая его, он уже начал волноваться, что наживет себе неприятности из-за этого револьвера. Когда чемодан поравнялся с ним, он едва удержался от того, чтобы не раскрыть его и посмотреть, на месте ли револьвер. Вроде бы чемодан стал легче, и он решил, что кто-нибудь из грузчиков заметил револьвер и прикарманил его.
Что-то очень я нервничаю, подумал он. Боюсь того, что револьвер в чемодане, и того, что его там нет.
До своей квартире на Манхаттене он добрался на такси, и не распаковывал чемодан, пока не налил себе выпить. Затем распаковал, и ему показалось, что револьвер стал поменьше. Он взял его в руку: вроде бы револьвер и потяжелел. Даже незаряженный. А с патронами будет еще тяжелее.
После того, как Хюбнер помог ему выбрать револьвер, они поехали по Дороге 27, по обе стороны которой на многие мили тянулись болота. Хюбнер съехал на обочину в нескольких ярдах от брошенного автомобиля. Без колес и стекол.
– Вот и наша мишень. По этой дороге брошенных машин полным-полно, но я не хочу, чтобы ты стрелял по тем, что поновее.
– Потому что кто-то может за ними приехать?
Хюбнер покачал головой.
– Потому что в багажнике может лежать тело. Здесь торговцы наркотиками оставляют своих менее удачливых конкурентов, но ни один уважающий себя торговец наркотиками не будет пачкать руки о такую развалюху. Размеры мишени тебя устраивают?
Вопрос показался ему смешным, однако, первый раз он промахнулся.
– Пуля прошла выше, – прокомментировал Хюбнер. – Ты заложился на сильную отдачу. Не волнуйся о том, куда ушла пуля. Привыкай целиться и стрелять.
Он привык. И к сильной отдаче, и к тяжести револьвера.
И скоро посылал пули, куда и хотел. После того, как Эллиот расстрелял всю коробку патронов, Хюбнер достал из бардачка свой автоматический пистолет калибра 9 мм, с обоймой на двенадцать патронов и изрешетил крыло покореженного автомобиля. Пистолет превосходил «смит-и-вессон» как размерами, как и грохотом выстрела, да и дырки в крыле оставлял размером поболе.
– У него очень приличная убойная сила, – заметил Хюбнер. – Попади из такого человеку в руку, и он от удара рухнет на землю. Попробуй. Сделай шаг к свободе.
Отдача была посильнее, чем у тридцать восьмого, но и не такая сильная, как он предполагал. Эллиот выстрелил несколько раз, ощущая себя суперменом. Вернул пистолет Хюбнеру, который дострелял обойму по старому автомобилю.
– Откуда это фраза? – спросил Эллиот, когда они возвращались в Майами. – "Сделай шаг к свободе?"
– А ты никогда ее не слышал? Мой дядя всякий раз произносил ее, когда опрокидывал рюмку. А появилась она во время Сухого закона. Каждый глоток спиртного они считали шагом к свободе.
Револьвер Эллиот достал из чемодана первым, а убрал последним. Такая покупка не вызывала удивления во Флориде, где оружейные магазины встречались на каждом углу. Ты мог войти в любой и выйти, вооруженным до зубов. Вроде бы, и в центральной части Джорджии был городок, в котором приняли закон, постановляющий, что каждый взрослый должен иметь при себе оружие. Никто этот закон до сих пор не отменил, хотя городские власти и не требовали его неукоснительного исполнения: закон сохраняли в память о прошлом.
