Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы) - [148]

Он спотыкался, падал, поднимался, бежал, потом вновь падал и поднимался и снова падал, но каждый раз неведомая сила заставляла его подняться и нестись дальше, не разбирая дороги. Он не знал, где остальные и что с ними. Он вообще забыл о них. Где-то вдалеке раздался одинокий вопль, и Барриер машинально зафиксировал его как знак чьей-то гибели, но ему было все равно. Тень уже полностью окутала его сознание.

Соображения хватало лишь на то, чтобы передвигаться, и он машинально отметил, что туман расступился и теперь он шатаясь бредет по участку, где некогда земля была расчищена, но теперь заросла дикими травами, хоть и не так густо, как в лесу. Он спотыкался о выступающие из земли камни и, лавируя между огромными расколотыми глыбами, тащился неведомо куда, пока не вышел на открытое пространство и не услышал, как под ногами что-то хрустит, словно сухой хворост. Он опустил глаза и увидел человеческие кости.

Он всхлипнул и искоса взглянул на толпящиеся вокруг тени.

— Что, ждете своей очереди? — заорал он на них, а точнее, попытался заорать — из пересохшей глотки вырвался лишь хриплый шепот.

Его обуял невыразимый гнев: он нагнулся, набрал полные пригоршни старых изломанных костей и стал, чертыхаясь и плача от бессилия, швырять их в тени. Потом побежал вновь: пять, десять шагов по хрустящим костям, но перед ним встала скала, которая была слишком высока, чтобы на нее залезть, и слишком велика, чтобы ее обогнуть. По инерции он со всего размаха врезался головой в выступающий вперед один из ее уступов, оплетенный ползучими растениями, и упал. Его тело несколько раз конвульсивно дернулось и замерло без движения...

Он увидел луну. Луна была красной, какой-то маленькой и очень близкой. На ней ясно можно было различить горные хребты и широкие долины. Какое-то время он разглядывал рисунок теней, тупо пытаясь увидеть знакомые очертания лица. И еще были звезды. Но он не узнал созвездий. Но тут появилась еще одна луна — побольше и мертвенно-зеленого цвета. Он стал разглядывать и ее, пытаясь сложить теневые пятна в какой-нибудь рисунок.

Возле него раздался тихий стон.

Барриер слегка удивился и, повернувшись, увидел скорчившееся тело человека, сжимавшего руками голову. Ему показалось, что он знает этого человека. Он внимательно рассмотрел ту часть лица, которую мог видеть. Да, конечно, он знает его — это же этот мальчишка Хаббард, который все искал здесь людей...

Барриер вскочил на ноги. Ледяной пот заструился по лбу, и все тело напряглось, пытаясь совладать с мелкой противной дрожью. Он заглянул в себя с осторожностью человека, которого временно отпустила боль, и теперь настороженно ощупывающего больное место, одновременно боясь разбудить ее вновь и молясь в душе, чтобы ее не найти.

Ее не было. Тень оставила его. Барриер склонился над Хаббардом и, увидев, что и его лицо больше не окутано туманной дымкой, схватил парня за плечи и затряс его, зовя по имени. Но тут он заметил еще несколько скрючившихся на земле тел. Два, три, четыре. Он перебегал от одного к другому, тормоша их, но они только пялились на него пустыми глазами, в которых билась одна-единственная эмоция — первобытный страх. Он недосчитался Шмидта и Морриса.

Шестеро. Живы шестеро из восьми. И тени покинули их тела.

На какое-то мгновение он даже поверил, что они выкарабкаются. Но, оглядевшись вокруг, заметил по краям усыпанной костями площадки знакомую компанию перебегающих с места на место темных пятен. Все его надежды тут же показались ему смешными и наивными.

Он вновь наклонился над Хаббардом и похлопал его по щекам.

— Ну, отвечай, как ты сюда попал?

— Не знаю... Я... я бежал... — Он еле шевелил губами. — О Боже! Барриер, эта тварь вошла в меня и расползлась, как дым по кусту. И какая она холодная...

Барриеру вновь пришлось похлопать его по щекам.

— Где Шмидт и Моррис?

— Не знаю.

Барриер привел в чувство остальных и помог им подняться на ноги, но ни один из них не мог толком объяснить, как он попал сюда. И ни один не знал, что случилось с Моррисом. Единственным, кто хоть что-то помнил, оказался Айкен.

— Я видел Шмидта. Когда я бежал, то случайно наткнулся на его тело, лежащее на земле. Я перепрыгнул через него и побежал дальше. По крайней мере, я думаю, что это был Шмидт — у него был такой же ящик для сбора образцов. И он был мертв. Да, в том, что он мертв, у меня не возникло ни малейшего сомнения... — Он резко отвернулся, и его стошнило.

— Что ж, они прикончили двоих из нас, — тихо сказал Барриер, — а остальных загнали сюда. Я думаю, что они собираются заняться на досуге остальными и довести дело до конца. Ну что ж, мы здесь. С кораблем мы связаться не можем, а Кэнделл, в свою очередь, не полетит искать нас раньше, чем наступит утро. И если мы еще будем живы к тому времени, когда нас найдут — если, конечно найдут! — и Кэнделл сумеет отыскать место для посадки, то чего, по-вашему, нам ожидать от этих?

Он покосился на тени.

Ему никто не ответил.

— А что, если... — наконец снова заговорил Барриер. — Что, если попробовать разогнать их огнем?

Остальные молча воззрились на него. Но тут же пришли в движение и засуетились, собирая высохшие цветочные побеги, сухую траву — короче, все, что может гореть. Вскоре вокруг них запылало кольцо из костров, и все, затаив дыхание, стати ждать, что получится.