Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы) - [139]

Должно быть, тогда он потерял сознание. Странно... Он слышал стук топоров, временами перед глазами проплывали какие-то туманные образы. Ему стало страшно. Должно быть, он очень болен...

Голоса... Крики, смех, плач... Кто-то молится... Голоса сумасшедших. Стук топоров затих.

Другой голос отчетливо произнес:

— Фэнн-вей, открой дверь!

Теперь он увидел ее. Дверь была закрыта. Раньше она никогда не закрывалась. Круглый металлический люк блестел на дне неровной ямы, вырубленной во льду.

Во льду? Но ведь лето же!

Он соскользнул вниз, в яму. Рычаги была утоплены в гнездах и опечатаны, чтобы не примерзли. И все же они примерзли. Но он нажал изо всех сил, и один за другим они подались с протестующим скрипом. Послышалось пронзительное шипение сжатого воздуха...

И огромная раковина медленно распахнулась.

В отверстии под нею горел свет. В лицо хлынул теплый воздух. А потом все исчезло.

Придя в себя, он обнаружил, что лежит на металлическом полу. Кто-то снял с него меха. Здесь было тепло. Благословенное тепло казалось почти жарой после адского холода, царящего снаружи. Над собой он видел паутину балок, достаточно мощных, чтобы удержать гору. Было светло.

Над ним склонилась Арика. Глаза ее сверкали звериной радостью.

— Молодец, Фэнн! — прошептала она. — Мы в Цитадели!

Сердце у него бешено заколотилось. Он сел, вспоминая свой сон. Рядом стоял Ланнар. Закаленный человек пустыни плакал.

— Я убил бы тебя, — сказал он. — Если бы ты ничего не нашел, я тебя придушил бы своими руками.

Он протянул Фэнну руку. Фэнн кивнул:

— Я это знал.

Он взялся за руку Ланнара и встал. Люди столпились вокруг него. Теперь они сияли. Они знали, что совершили. Это было великое дело. Они гордились собой. Но на Фэнна взирали с почтением, близким к благоговению.

— Я поставил стражу у двери, — сказал Ланнар. — Лестница, что ведет вниз, узкая, и если нуми явятся, им придется спускаться поодиночке. — Он беспокойно нахмурился. — Другие выходы есть?

— Нет.

— Не люблю я мест с одним выходом... — сказал Ланнар.

Фэнн расхохотался:

— У нас есть Цитадель. К чему беспокоиться насчет выходов!

Он поймал Арику и привлек ее к себе, чувствуя, что опьянел от возбуждения. Он посмотрел на длинные безмолвные коридоры, лучами расходившиеся от центрального помещения, в котором они стояли, и подумал о множестве этажей, уходящих вглубь, о знании и могуществе, хранящихся здесь. Они позволят отстроить мир заново! На глазах у него выступили слезы. В его душе не осталось места страху.

Он пошел вперед, и остальные направились следом. Как во сне, шли они через безмолвные залы Цитадели. Двенадцать веков ждала она их прихода!

«Двенадцать веков назад люди опечатали эти двери. Люди из прошлого, знавшие, что обречены. Это их дар — последний, великий дар будущему».

Сознание Фэнна неустойчиво колебалось между прошлым и настоящим. Временами он был Фэнн-веем, идущим через лабиринт комнат в группе, возглавляемой экскурсоводом. Временами он был Фэнном, обнимающим за плечи девушку, наполовину нуми, бродящим по Цитадели с нагими всадниками из пустыни. Временами он понимал все, что видел, а временами лишь природный интеллект позволял ему догадываться о природе и назначении сложных устройств, которые встречались ему.

Но был ли он Фэнном или Фэнн-веем, чувство благоговения не оставляло его. Оно усиливалось с каждым шагом. И вместе с благоговением росла гордость: не за себя, но за кровь, текущую в его жилах, в жилах Ланнара, в жилах всех прочих людей. Он чувствовал тяжкую ответственность, которую несли они перед строителями Цитадели. Он чувствовал вызов, который представлял собой этот дар.

«Знание — обоюдоострый меч, — казалось, говорили эти стены. — Мы жестоко поранились им. Как воспользуетесь знанием вы, люди из будущего? Что вы станете делать, строить или разрушать?»

Они хорошо сделали свое дело, строители Цитадели. Здесь были книги — бесчисленные ролики микрофильмов, собранные в бесчисленных комнатах. Здесь были вещи — от первого грубого каменного топора до крохотной сложной модели циклотрона. Тысячи действующих моделей всевозможных машин. Фильмы.

Целые этажи были посвящены химии и физике, строительству и сельскому хозяйству, медицине — всем наукам, которые помогали человечеству жить. Здесь хранились и искусство, музыка и все сокровища мировой мысли, и записи истории человечества, его надежд, мечтаний и безумств. Не было здесь лишь одного.

Оружия.

Помня о нуми, люди искали оружие, мощные боевые машины, которые можно было бы использовать против Рам-Сина и прочих завоевателей, от которых придется защищать Цитадель позднее. Но ничего не нашли.

Фэнн нахмурился и, порывшись в памяти, медленно произнес:

— Кажется... кажется, говорили^ что во всей Цитадели не будет ни одного орудия убийства.

Ланнар стиснул свой лук и горько рассмеялся:

— Как благородно с их стороны! Но на нуми они не рассчитывали...

В души пришедших постепенно начал проникать страх. Фэнн видел, как тщательно и продуманно расположены бесчисленные книги, модели и чертежи — так, чтобы нашедшие их могли начать с простого, постепенно переходя к более сложному. В мире еще оставались кое-какие знания. Но даже если бы не сохранилось ничего, кроме собственных сил человека и его разума, сокровищами Цитадели все равно можно было бы воспользоваться, так великолепно был продуман каждый шаг.