Венеция. История города - [34]

»[7]. Врагам государства не позволено участвовать в царящем в зале буйстве красок, не для них славное прошлое города. И напоминания об одержанных венецианцами победах над иноземными врагами только прибавляют убедительности изображенному на потолке над местом судьи «Триумфу Венеции» Веронезе. Веронезе работал над этой картиной со своим братом Бенедетто и другими художниками и закончил ее перед самой смертью в 1388-м. Сохранилось предписание к созданию этой картины: Венецию следует изобразить в виде древней богини Ромы, восседающей на троне над городами и башнями; нужно сделать так, чтобы крылатая Победа короновала ее, а вокруг стояли Мир, Слава, Изобилие и т. д. со своими классическими атрибутами, сопровождаемые ликующими, живописно одетыми людьми. Большая часть этих инструкций была исполнена, но маэстро интерпретировал их по-своему. «Башни» почти не видны по сторонам персонифицированной Венеции, а «города» вместе с населяющими их людьми превратились в одно массивное строение классического толка с колоннами, фронтонами и балюстрадой. Этот образ и привносит в картину мотив победы над Римом. Кроме того, образ здания образует центр тяжести композиции, мимо которого проплывают на своем облаке Венеция и прочие аллегорические фигуры. Ну и конечно же, именно оно позволяет некоторым из присутствующих на картине персонажей продемонстрировать свои костюмы и прически, прислонившись к балюстраде, обрамленной арками, сквозь которые видно характерное для Веронезе синее небо и розоватые облака.

Веронезе вместе с Франческо Бассано выиграл еще один конкурс и получил заказ нарисовать большой «Рай» на одной из стен зала. В 1588-м Веронезе умер, и после нового конкурса проект был передан Джакопо Тинторетто, хотя на практике не он, а его сын Доменико проделал большую часть работы. Толпа спасенных и заполняющие промежутки сияющие ангелы озаряют присутствием земных победителей и изображенных на стенах правителей.

И хотя дворец ничуть не походил на крепость, здесь все-таки имелось все необходимое, чтобы принять быстрые меры в случае мятежа. Ричард Лассел, посетивший Венецию в середине XVII века, обнаружил, что в оружейной «мушкеты всегда заряжены, их перезаряжают каждые три месяца, и вместе с копьями и мечами они стоят в таком идеальном порядке, что стоит расстегнуть кожаный ремешок, придерживающий их, и они упадут вам прямо в руку без всякой путаницы. Таким образом тысяча или полторы тысячи человек могут вооружиться менее чем за полчаса». Существовал и более оригинальный механизм:

Огромный железный шар в два раза больше человеческой головы, пробитый насквозь, как эфес с чашкой: внутри него есть пружина, и если спустить ее веревкой, она выбивает искру в порох, что лежит вокруг этого большого шара, и в этот порох столько фитилей опущены, сколько есть там мушкетов, и половина каждого фитиля свисает наружу, а вторая половина находится внутри: так что (если будет нужда) первый человек, который войдет туда и выдернет упомянутую веревку, зажжет все эти фитили, и каждый схватит один фитиль и мушкет, и сенаторы выйдут уже солдатами.

Какой-нибудь древний доктор Кью с большим удовольствием продемонстрировал бы что-то в этом роде Джеймсу Бонду. Показывая оружие и механизмы таким иностранцам, как Лассел, венецианцы поддерживали образ неприступной Венеции, тогда как реальная власть государства уже шла на спад. Если суровые сенаторы с такой скоростью преображаются в солдат, то, возможно, и в международном масштабе Венеция способна ответить не менее оперативно, думали приезжие. Но в 1688-м Франсуа Миссьон, гугенот, постоянно проживавший в Англии, заметил, что «машина… для зажигания пятисот фитилей одновременно… немного неисправна».

В 1797-м, когда Венеция наконец вынуждена была признать свое бессилие, французы убрали часть оружия. То, что осталось, послужило основой для создания оружейной в ее сегодняшнем виде. Здесь есть доспех, принадлежавший Генриху IV Французскому (который, утверждает Лассел, был прислан вместо выплаты по займам), несколько великолепно отделанных щитов XVI века, жуткие и неудобные в использовании двуручные мечи XVII века, морионы, арбалеты с тонко отделанными кожаными колчанами, ощетинившимися стрелами, пистолеты, пороховницы, аркебузы и другое огнестрельное оружие — возможно, среди них есть и те самые мушкеты, которые увидел Лассел, — и целый ряд древних огнестрельных механизмов. Из окон последней комнаты оружейной открывается чудесный, мирный вид на Сан-Джорджо Маджоре, Джудекку, деревья Лидо и бесчисленные гондолы, лодки, катера.

Тюрьмы

Как и другие дворцы, построенные в Средние века и позже, Дворец дожей не обошелся без тюрем. Расположили их здесь в основном для удобства и безопасности, но содержать и наказывать преступников в самом сердце государства было правильно еще и с идеологической точки зрения. Последующие поколения, тем не менее, находили удивительным и даже пугающим, но романтичным, что дворец соединен с тюрьмой одним только Мостом Вздохов (Антонио Контин или Контино, 1600 год) — названным так только в XIX веке. Тюрьма, о которой идет речь, это новое здание, построенное тем же Контино и призванное бороться с переполнением камер в самом дворце. Но и дворцовые темницы тоже продолжали использоваться; хуже всего были тесные камеры XVI века —