Венец - [25]

Шесть молодых князей неплохо ладили. Это позволяло Попрыгунчику «ковать ковы».

В Вышгороде, между пирами и охотами, формировалась команда, не только из самих князей, но и их окружения. Она позволяла придумывать, планировать и выполнять… нестандартные операции.

Жиздор поддержал измену Новгорода, послал туда сына. Что превратило его во врага смоленских. Но уже есть средства, контакты, связи, позволяющие… урезонить сюзерена.

Михалко сохранил верность присяге — его пришлось несколько… «ста».

Ещё: убийство Боголюбского, его брата Глеба (Перепёлки), его сына Глеба — «чистого мальчика» — во Владимире, и, кажется, собственного старшего брата Святослава (Ропака) в Волоке Ламском.

У Ропака с младшими братьями «конфликт интересов»: он хочет вернуться в Новгород. Поэтому дружествен Боголюбскому. Младшим это не нужно, их интересы здесь, на Юге.

Следующие десятилетия они будут резаться между собой, рвать Русь на части. В смысле: совершать героические подвиги. Но пока, в первый день во взятом Киеве, в «Вышгородской шестёрке» — любовь и согласие.

* * *

— Господам князьям — мой поклон. Человек на аркане — не холоп, а славный воин. Он первым взошёл на стену града Владимирова, открыл Владимирскому да Суздальскому полкам Софийские ворота.

— Он конокрад!

— Тогда пойдём к князю Андрею. Пускай он рассудит.

Бывают «предложения, от которых невозможно отказаться». А бывают «предложения, с которыми невозможно согласиться». Второе — наш случай.

Андрей очень не любит изменников. Человек, обманом заманивший и пленивший своего прямого командира, передавший его противнику за деньги… Если у Боголюбского будет хоть какое-то сомнение в словах берендея — выспится по полной.

— Бастий, ты утомил. Город принадлежит тому, чьё знамя первым поднялось над детинцем. Первым было моё. Так вот, я лишаю берендеев доли в добыче. На твоём коне тавро волынских князей. Слезай. Ты украл этого коня.

Прямое обвинение. Конокрадство и поджог — самые тяжёлые преступления на «Святой Руси». Наказание — «поток и разграбление». По сути: объявить вне закона.

Обвинение публично оглашено. Теперь или идём в суд, или отдай, или любой встречный имеет право тебя зарезать.

Уточню: «имеет право», а не — «может». Завалить такого «кабана на коне»… сможет очень не каждый.

Берендей снова тянется к сабле. И снова, пожмакав эфес, замечает окружающее. Вокруг уже толпа. С княжичами подъехали гридни их охраны. Подходят ещё люди: наша ссора привлекла внимание.

— Так что, князь недоносных берендеев, пойдём к Боголюбскому на суд?

— Хгрх…! Забирай!

Швыряет мне в лицо конец аркана. Толкает коня. Но я, подхватив верёвку, не сдвигаюсь с места.

— Стоять. Коня.

— Накось! Выкуси!

И это князь?! Хоть бы и берендеев. И правда: искусству беседы обучался в сортире.

— На Руси говорят: дай ему палец, а он всю руку откусит. Это про меня. Я-то выкушу. Да только куда ты годен будешь? Без рук, без ног… а головы и сразу не было. Слезай.

В толпе зрителей уже раздаётся насмешливое перешёптывание. Берендеев не любят, наблюдать как глава одного из сильнейших их кланов сносит унижение — радостно. Для степняка отдать коня… лучше бы жену забрал.

Злобно бормоча, не поднимая глаз, Бастий слезает с коня, растерянно оглядывается — «А дальше что делать? Пешком идти?» Подходит к одному из своих нукеров, тычет кулаком в бок тоже растерявшемуся парню. Тот пытается слезть, но не может: Бастий стоит вплотную, слезают и залезают на коня с одной стороны. Свалиться на голову господину…?

Бастий не может говорить от ярости. Только рычит, дёргает коня за узду. Здоровый мужик: так дёрнул, что и конь со всадником валятся на снег.

Какая концентрация злобы! Если бы он ею доился — цены не было, в снаряды заряжал бы. А так… Явный враг. «Врагов себе надо выбирать самому». Выбрал. Теперь надо побыстрее зарезать. При первой же возможности. Пока он меня не успел.

С чего я так на него взъелся? — Да не нравится он мне! Под негативные эмоции найду и логические обоснования. А к каким интересным последствиям может привести скорая смерть… Не моя, конечно.

В голове быстренько прокручиваются кое-какие расчёты и предположения. Как подвести «приговорённого» к нужной ситуации, какую ситуацию построить, как будут вести себя другие персонажи до, во время и после «того», круг этих персон — на кого смотреть-то…

Сразу скажу: «расчёты и предположения» оказались не нужны. Попрыгунчик сам «сыграл меня», сам, используя Бастия, подстроил ситуацию, из которой я не мог выбраться без «потери лица» или жизни. Они ошиблись только в одном: в моей готовности «выйти из плоскости», в использовании возможностей, им неизвестных. Их информационная ограниченность стоила Бастию жизни, а Попрыгунчика заставила серьёзно отнестись к моему последующему предложению.

Вокруг уже в голос хохочут зеваки. Пересмеиваются гридни подъехавших княжичей, ухмыляется Безокий. А вот Гнездо… замер. Чего-то сильно испугался. Загляделся. На что-то за моей спиной. Не отрывая взгляда, манит одного из своих людей, подтягивает его за шиворот. Под которым я вижу полоску ошейника. Что-то шёпотом говорит ему на ухо. Тот кивает, прикладывая правую руку к груди.