Вельская пастораль - [5]
Какое-то время шли дальше. Вовчик как мог развлекал народ, пародируя новое выступление Ельцина:
– Вчера… в два часа ночи… на свежую голову… перечитывал
Пушкина… Тяжело… скажу я вам… очень непросто…
Анна лучше узнавала обретенную наконец-то любовь:
– А музыку ты какую слушаешь, когда тебе… одиноко?
И Эдик холодел в который раз, потому что музыка, плеер…
– Привал! Давайте устроим привал! – крикнули сзади.
Внизу, под насыпью и чуть скрытое деревцами, лежало озеро, чудесное, с песочными бережками и ржавым камышом на дальней стороне.
Спустились, осыпая щебень и набирая ботинки песка. Покидали вещи, повели свободными плечами: ха-ра-шо! Тут возникла заминка, потому что, собственно, одеваясь в экспедицию, о купальниках никто и не подумал.
– А пошлите купаться голышом! – взвизгнула девица номер два, из которой алкоголь, как видно, выпарило не совсем.
– Да ну… Неудобно… Вон мужик какой-то…
Посреди озера на плоскодонке рыбачил инвалид: в пиджачке гороховом – в такую-то жару?.. Впрочем, увидев молодежь, он быстро понял, что клева не будет, и погреб куда-то к камышам.
– Атас! Раздеваемся!
Какое же это счастье: скинуть сопревшие вещи, пылью дорожной и по€€том пропитанные, а вместе с ними тревоги все, и встать, обдуваемый ветерком!.. С тревогами, конечно, не все так просто.
Формируя кучку из одежды, Эдик думал прежде всего, как сложить, чтобы отсутствие плеера в глаза не бросалось.
Со “слепоглухонемым” приятелем Вовчика вышла и вовсе жестокая шутка
(мужчины поймут): когда он наконец разделся, переминаясь от нерешительности да нескладности, голая общественность стала просто ржать, показывая пальцами. Несчастный был близок к обмороку. Но все оказалось безобидно: “Ты так и будешь купаться в темных очках?”.
Сверкая белыми попами, бежали к воде. Потом загорали. Ленивый пляжный разговор полностью отвечал целям и задачам экспедиции:
– Озеро классное… Интересно, а сюда, до этого места, огонь доходил?
– Конечно! Там же, знаешь, какой очаг поражения был…
– Ты где слов таких набрался, умный?
А вновь одевший черные очки рыл песок:
– Ищем скелеты, ищем скелеты…
– Э! Археолог! Много ты их так нароешь, дурень!
– Сам ты дурень, я пиво хочу охлаждаться поставить…
И только “влюбленные” не шутили со всеми, а лежали отдельно, плотненько в обнимку, Анна что-то тихо ворковала и перебирала волосы
Эдика. А иногда и без порывов страсти, но – целовались.
В какой-то момент остальная компания перестала ржать, перешла на заговорщицкий шепот, а затем повскакивали и стали одеваться, путаясь в штанинах, как на пожаре.
– Эй, ребят! Вы чего?
– Вы лежите, отдыхайте, – засуетился Вовчик. – Мы пока вперед пойдем, а вы тут… расслабляйтесь. А за нами не торопитесь, успеете еще догнать, мы же медленно… Мешать не будем…
Эдик на полном серьезе не понимал – в чем дело, и понял, только когда Вовчик, типа просто проходя мимо, кинул в него мятым сверкнувшим комком. Эдик просто знал, что это за комок (иначе, по внешнему виду, понять этого было уже нельзя). Веря в шальную половую удачу, Вовчик, наученный модными журналами, всюду брал с собой соответствующую резинку, затасканную в кармане уже – удача все не шла – черт знает до какого состояния. И вот торжественная передача другу. Эдик поднял умоляющие глаза. Вовчик подмигивал изо всех сил, пошло, ну просто сверхвульгарно. Притом, кажется, уже скорее Анне.
Притом, кажется, его подмигивания с готовностью понимались и принимались.
– Ну, старик, действуй – (от пошлости не удержался), – чао, – и
Вовчик поскакал за остальными.
Эдик откинул голову на песок – потом вытряхивать. Пути назад не будет.
В глазах стояли сине-черные пятна от солнца, много, и можно было шарить по небу ими, этими пятнами.
Как в самый невозможно жаркий день в памяти, в оплавленных умах, всплывает самый холодный, так и Эдик, ударенный солнцем, ясно вспомнил вдруг день из начала ноября.
Уфа тогда стояла по колено в грязи, редкий снежок, тут же перенимавший цвет, ничего покрыть не мог, да и не старался. И машины шли по проспекту снарядами в облаке меленькой гаденькой взвеси.
Вовчик тогда праздновал день рожденья с ночевьем, но на все призывы
“найти хату” (хоть за деньги, что уже было возможно той осенью) отмахивался и в итоге предложил гостям “концептуальное местечко” – этакий мраморный закуток, укрытый елками, памятник борцам за советскую власть в парке ДК “Юбилейный”. Справедливости ради надо отметить, смотрелось это и правда стильно: три пудовых проржавевших штыка, торчащих из мрамора, на котором не осталось ни единой буквы…
В ту ночь Эдуард напился сильнее, чем когда-либо в жизни, странно, как это случилось с опытным, в общем-то, парнем. Или виной тому собачий холод и противный гнилой дождик? Проклиная именинника,
“креативность” и “концептуальность” вместе взятые, молодежь согревалась хоть как-то (хорошо, дрова сухие с собой привезли). Эдик перебрал, слюняво лез к какой-то девке, после долгого терпения жестко отвергнутый, оскорбленный на весь свет, убежал шататься в ночной слезящийся парк.
И вот здесь, когда он заблудился окончательно, Эдика огрел как пыльным мешком страх. Как говорят, чистая биохимия, тогда внезапным приступам дикого ужаса и удивляться нечего. Эдуард вдруг вспомнил, что парк стоит на месте старого солдатского кладбища и мать рассказывала: когда все это строили, ДК “Юбилейный” в особенности, кости валялись по всему проспекту, хрустели под колесами транспорта, и люди в автобусах молча слушали это, и бабки крестились…
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.
Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее. Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”». Лев Данилкин.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на сцену у памятника Пушкину вышли лауреаты премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.