Великолепная западня - [44]

– Ты ничего с ним не сделаешь, – сказал я. – Единственный способ игры в этом деле – делать то, что хочу я. Таким образом ты сумеешь помочь мне и выйти из игры.

– А конкретнее?

– Если не примешь мое предложение, – сказал я, – я сейчас же передам тебя копам и ты сядешь за решетку. На основании закона они найдут против тебя сотню обвинений. Я сделаю свое дело и позабочусь, чтобы приговор был не слишком мягким. Но если ты захочешь сыграть в мою игру, я позабочусь о тебе. Возможно, сумею тебе помочь.

– А откуда я знаю, что ты поможешь мне? Что ты меня не обманешь?

– Ниоткуда. Я даю тебе шанс. А ты поверь.

Он встал и подошел к окну. На улице рассвело.

Он обернулся.

– Ты не обманул меня насчет Фриско? – спросил он. – Ты сказал правду?

– Да, – ответил я. – Если хочешь, поедем со мной, и я покажу тебе Фриско в камере, и он тебе сам все расскажет. Его повесят через три месяца. В этой стране умеют быстро убивать преступников.

Он отошел от окна.

– Я принимаю твой шанс, – сказал он. – Я буду играть в твою игру. И ты поможешь мне, когда придет время.

– Но позволь дать тебе совет. Не вздумай вести двойную игру. Они не выпустят тебя живым.

– Я и так влип… Мне терять нечего. Я очень люблю Фриско и отомщу этому ублюдку Кришу.

– Что ж. Я всегда считал, что этот грязный болван Вилли Криш когда-нибудь оступится.

– Что тебе от меня нужно?

– Сядь в кресло, закури и внимательно выслушай меня.

Он сел. Я дал ему сигарету и рассказал, что он должен делать.

3

Было холодное, но солнечное утро. В одиннадцать часов ко мне приехал Херрик. Перед этим я принял горячий душ, выпил виски и позавтракал. Несмотря на усталость, у меня было хорошее настроение.

Херрик расположился в кресле у камина.

– Мне передали, что вы звонили, и я сразу же отправился к вам, – сказал он. Он печально улыбнулся. – Заместитель комиссара сказал, что он будет рад узнать о том, что происходит. – Он набил свою трубку и закурил. – Вы хитрый парень, Лемми. Все делаете по собственному разумению, не так ли?

– Послушайте, Херрик, другого пути вообще нет. Это единственный способ вести игру. Но я не думаю, что у нас будут неприятности. Все будет в порядке. Мы получим эти чертежи и Уайтекера.

Он поднял брови.

– Это значит, что вы знаете, где находится Уайтекер?

Я покачал головой.

– Я понятия не имею, где он. Но я это узнаю.

– Как же мы получим эти чертежи? – спросил он.

– Мы их купим, – ответил я. – Я все подготовил. Мы должны заплатить за полный комплект чертежей четверть миллиона долларов. – Я усмехнулся, глядя на него.

Он выглядел так, будто его ударили по голове секирой.

– Мне это снится? – спросил он.

– Послушайте, Херрик, вы не спите. Это дело можно завершить одним путем. И мы идем по нему. У меня есть одна идея, и я хочу закончить работу, не перерезая ничьих глоток.

– Хорошо, – сказал он. – Только начните сначала.

Я поставил на стол виски, сифон и сигареты. Потом начал рассказ с самого начала.

4

В половине первого я надел шикарный серый костюм, бледно-голубую шелковую рубашку и галстук цвета морской волны и отправился с визитом.

Я взял такси и поехал на квартиру Монтаны Келлс. По дороге я обдумывал, найду я там эту детку или она решила сменить квартиру. Но я надеялся, что она там, поэтому отчетливо представлял ход, который она должна сделать.

Я доехал до дома, нашел ее в списках жильцов, поднялся на лифте и нажал кнопку звонка. Через минуту дверь открыла какая-то баба – в черном платье в обтяжку и в фартуке. Она спросила, что мне нужно. Я ответил, что хочу поговорить с мисс Келлс. Она сказала, что не знает, дома ли мисс Келлс, но сейчас пойдет и выяснит это.

Я отодвинул ее и вошел. Даме в фартуке я сказал, чтобы она не вопила, а сам прошел по коридору и открыл дверь. Монтана была дома. Я вошел и сел на ее постель. Она сидела перед зеркалом с печальным выражением, в бюстгальтере, розовых французских штанишках и шелковых чулках. Это одежда в сочетании с черными туфельками с четырехдюймовыми каблуками делала ее похожей на картинку в журнале «Жизнь парижанки», когда Франция была Францией, а не захолустной деревней между Берлином и Римом. Она вскрикнула и уставилась на меня.

– Будь я проклята, если это не мистер Кошен, – пробормотала она. Лицо ее приняло выражение детской невинности. – Разве я не могу побыть одна в своем доме? – спросила она, – Это моя спальня, и я не люблю, когда в нее заглядывают прохожие.

– Послушай, радость, – сказал я, – я и раньше видел женщин в розовых штанишках. Я осмелюсь сказать, что все розовые штанишки в мире кажутся мне одинаковыми.

– Да, – сказала она. – Я уже слыхала от тебя подобные речи! А потом ты скажешь, что дама всегда платит.

– Ты не веришь мне, – заметил я. – По крайней мере, дама, о которой я рассказываю, не ты.

Я снял пальто и шляпу и сложил в углу. Когда я вернулся, Монтана набросила на себя крепдешиновый халатик с меховым воротником. Некоторые из вас, ребята, могут подумать, что это от скромности. Но не поймите меня неправильно – эта пройдоха сумела бы показать свои телеса даже будучи одета в броню.

– Тебе что-то нужно, Лемми? – спросила она. – Или ты пришел поблагодарить меня за намек, который я тебе дала? Возможно, ты уже съездил и повидал Уайтекера. Как насчет выпивки, герой?